Паладин. Свет и Скверна III - Илья Романов

Горбуновых, земли которых располагаются на северо-западе Урала, понесли жесткое потери. Четыре деревни лишись своих жителей, став жертвами тварей. Половина гвардии выбита, а Егерей у них почти не осталось. Соколовы потеряли поменьше, но тоже отведали клыков и когтей нечисти, а глава этого рода прямо сейчас, на моих глазах, разговаривал с Пожарским. И судя по мимике и жестам, он о чём-то просил, на что старый князь реагировал меланхолично. Вино в собственном бокале его заботило явно больше, чем просьба ближайшего соседа.

Помимо Горбуновых и Соколовых, случилось ещё три прорыва. В общей сложности шесть, если брать мои земли. Довольно неординарная ситуация, раз в этом зале так и витала атмосфера, словно люди готовились к бою. Впрочем, так оно и было, раз император Российской Империи отдал приказ проредить Зону. От благородных, которые за свои привилегии должны защищать границы аномальной местности, требовалось собраться в единый мощный кулак и устроить геноцид. По словам Дарьи такого не случалось уже пять лет и, похоже, за это время твари успели вдоволь расплодиться, отчего собственных территорий им стало мало и они ринулись к людям. Со своего опыта скажу, что это, возможно, далеко не единственная причина. Скорее всего в Зоне объявились довольно сильные чудовища, территориальные хищники, для которых присутствие иных видов существ на своей территории воспринималось агрессией. Довольно обычное явление, если взять в пример мой мир. Наблюдал я как-то раз случай, когда целую небольшую стаю Двуглавых Мглистых Драконов со своих насиженных мест согнал один единственный представитель их змеиного рода. Вот только в разы опаснее, кровожаднее и безумнее.

— Советую попробовать вот эту канапешку, — выбила меня из мыслей Дарья и зачем-то попыталась покормить с руки названным блюдом. Нанизанное на серебряную шпажку неизвестное мясо с приправами, оливками и овощами особо аппетита не вызывало, а действия женщины заставили некоторых особо внимательно присматривающихся к нам представителей благородных родов заскрежетать зубами.

— Я похож на беспомощного инвалида, у которого нет рук? — хмуро уставился я на улыбающуюся женщину, в глазах которой плескался азарт от собственной игры на публику.

— Нет, Витя, ты похож на брюзжащего старика в теле молодого юноши, — хмыкнула она, тыкнув канапе по моим губам. — Тебя сама герцогиня покормить желает, считай, интимный момент, а ты куксишься.

— Доиграешься же ведь, женщина, — со вздохом принял я угощение. Хм, а неплохо! — Возьму и урежу поставки будущих зачарованных патрон.

— Пф-ф, — фыркнула она, выбирая на столе очередную жертву. — Сомневаюсь. Мы с тобой не так долго поддерживаем отношения, но я уже достаточно хорошо тебя изучила, чтобы понять одну простую вещь: Ты не нарушишь однажды данного слова. Похвальная черта для мужчины, мне это в тебе нравится.

Помимо приёма в честь организации Большой Охоты, была ещё одна причина, почему мне стоило приехать сюда. Екатерина держала руку на пульсе и настойчиво просила Дарью явиться на это мероприятие вместе со мной. Причин для этого можно найти довольно много, но главная — показать, что княжеский род Потёмкиных и герцогиня Демидова довольно близки. Как союзники, торговые партнёры или просто поддерживающие приятельские отношения рода, что из этого выберут наблюдавшие за нами аристократы не особо важно. Важно то, что троюродная тётка работала на укрепление связи между мной и Дарьей для какой-то своей интриги, куда остальным места нет. Уже сейчас слухи про то, что Потёмкины ходят под Пожарскими затухли и всё чаще стали мелькать слова, мол между вдовой Демидовой и князем Потёмкиным что-то есть. Разумеется, подразумевались тут не дружеские отношения, а переходящие в горизонтальную плоскость на мягкой перине.

Затягивала ли таким образом Екатерина ярмо на моей шее, или же пыталась оттянуть внимание с других фигур на доске именно таким способом я не знал. Слишком мало информации, а что творится в голове у императрицы мне решительно непонятно. Но пока она не лезет своим носом в мои дела, помогает и не мешает, то пусть делает, что хочет. Тем более, что я мог признать самому себе — компания Дарьи мне нравилась. Пусть эта лиса и любила играть на нервах, дразнить публику и вести себя неординарно, но что-то в этой женщине мне импонировало. О чём она, разумеется, не узнает.

— О-о-о, смотри, Долгоруковы идут! — тыкнула она меня локтем в бок и кивнула в сторону Ивана и его деда, обосновавшегося после нашего договора в Екатеринбурге. И если княжич держался, как и подобает среде аристократов, то Михаил чихать хотел на всех собравшихся в этом зале, в чём и выражалось его безразличие на приветствия от каких-то незнакомых мне мужчин и женщин в дорогих одеждах. — Хм, мне кажется, или старый князь как-то… помолодел? Не сильно, он всё также похож на сморщенный сухарь, но силой от него прёт даже до сюда.

Я спрятал ухмылку за вновь наполненным бокалом вина и не стал никак комментировать её слова. Она была права, когда сказала, что однажды данное слово я не нарушу, а потому удивление состоянием Михаила было понятно. Причём не только её, но и того же Пожарского, который судя по его вздёрнутым бровям, также заметил.

Дорого мне стоило привести хотя бы часть энергетических каналов старого кузнеца в норму. Условную, если говорить начистоту. Эффект временный, недолговечный и стоил больших усилий, а также вливания дичайших затрат силы Света в ослабленное ранами тело. Но Милосердие Света справилось, а Долгоруков выжил, хотя и был малый процент, что он может превратиться в овощ. Я забрал у нависшей над ним смерти несколько месяцев. Вырвал зубами, фигурально выражаясь. Раз уж их род тоже располагает своими активами на Урале, то императорский приказ касался и их, пусть и в меньшей степени. Впрочем, инициативу желающих поучаствовать в Большой Охоте всецело одобряли и поощряли, чего княжеский род кузнецов, купцов и воинов, упускать не желал. Жадность или выгода, тут уже не особо важно. Такое событие Михаил пропускать решительно не желал, а потому взял меня штурмом и попросил хотя бы выиграть ему время, чтобы он лично возглавил Егерей своего рода в намечающемся сафари.

— Герцогиня, — скупо кивнул он Дарье, на что та улыбнулась, а затем посмотрел на меня и улыбнулся. — Здравствуй, Виктор.

— Михаил, — мы обменялись рукопожатием, после чего подобное приветствие последовало и с Иваном. — Должен признать, что мне отрадно видеть на этом сборище приятные глазу лица.

Улыбка Михаила стала шире, его внук вздохнул и покачал головой, а вот Дарья с