ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 04 - Александр Сергеевич Алексеев

Мирового океана и, как следствие, улучшение коммуникации, передачи и распространения информации. Теперь сведения о пиратах очень быстро доходили до всех заинтересованных лиц и организаций. В таких условиях затруднялась внезапность разбойничьих нападений и упрощались карательные акции.

Перечисленные обстоятельства определяли закат золотого века пиратства. Занятие этим промыслом становилось все более опасным, ненадежным, трудным и в то же время невыгодным. В результате вместо флибустьеров, буканьеров, береговых братьев и прочих вольных пиратов появились корсары, каперы, приватиры — морские разбойники, находящиеся, по сути, на службе государства. При случае они могли, подобно Уильяму Кидду, «прихватизировать» добычу в обход договоренности с компаньонами, но кара за подобное самоуправство была жестокой.

В разряд государственного пиратства следует отнести и деятельность упомянутого выше Конаджи Аягрии. Его можно даже считать борцом против феодализма (империи Великих Моголов) и колониализма (британского, голландского, португальского), а также разграбления зависимых стран (Ост-Индская компания). Конаджи не только создал мощную пиратскую флотилию, но и превратил в крепости портовые города на Малабарском берегу. Он приобрел остров недалеко от бомбейского порта, где располагались его крупные корабли, имевшие до шестидесяти пушек.

Ост-Индская компания более всех была заинтересована в уничтожении малабарских пиратов. Но, как мы знаем, ее попытки реализовать этот замысел не увенчались успехом. По мнению Я. Маховского, «причиной неудач экспедиции компании были… не столь неумелые действия руководителей, сколько эксплуататорская политика Англии в Индии. Местное население не оказывало поэтому британцам поддержки в их борьбе с пиратами. Кроме того, армия, которой располагала компания, представляла собой недисциплинированное сборище подонков из разных европейских стран, искавших себе легкой наживы в колониях».

Интересно отметить, что уважаемый историк пиратства не обратил внимание на точное соответствие характеристики солдат компании и морских разбойников: «сборище подонков из разных стран, искавших себе легкой наживы». Но ведь именно такие банды некогда захватывали крепости и города, даже находясь в явном меньшинстве. В чем же тут дело?

По-видимому, одно из принципиальных отличий: у пиратов в лучшие времена проявлялось в полную силу братство, единство, самодисциплина. Их неформальные сообщества были основаны на анархических принципах, наиболее характерных для первобытно-общинного строя. Они действовали по принципу: один за всех и все за одного.

Помимо всего прочего, у государственных армий и флотов многое зависело от личных качеств командиров. Так, Томас Мэтьюз своим бездарным руководством сорвал, в сущности, все планы обуздания пиратства в районе Мадагаскара и Индии.

В 1729 году, после смерти Конаджи Ангрии, начался период разброда в его «пиратском государстве». Но когда к власти пришел наиболее толковый из его сыновей Туладжи, малабарцы вновь продемонстрировали свою силу. Несмотря на то что транспортные корабли Ост-Индской компании были хорошо вооружены, пираты захватывали их. А в 1749 году после кровопролитного сражения, длившегося целый день, малабарские пираты овладели одним из лучших кораблей компании — «Ресторейтен». Для британских торговцев в этом регионе настали трудные дни. Да и португальцам с голландцами приходилось несладко.

И все-таки силы были слишком неравными. Британская империя все шире распространяла свое влияние в мире, крепила военно-морские силы и умело пользовалась противоречиями между властями различных государств и княжеств Индии. Решив покончить с независимыми разбойниками, англичане заручились поддержкой ряда местных владык и направили туда крупную военную флотилию под командованием адмирала Уильяма Джеймса. Им удалось разрушить и захватить ряд малабарских крепостей и разгромить их флот во главе с «Ресторейтеном». Туладжи был пленен.

Таким образом, и мадагаскарское, и малабарское «пиратские государства» пришли в упадок и были уничтожены. Хотя отдельные группы морских разбойников, конечно же, сохранились. Наиболее активная пиратская деятельность протекала теперь в Персидском заливе.

Здесь этот промысел существовал издревле. В средние века пиратские традиции сохраняло племя джавасим. В зависимости от общей ситуации в данном регионе оно занималось не только разбоем, но и перевозкой грузов, а наиболее стабильно — работорговлей. В середине XVIII века Ост-Индская компания распространила свое влияние и на Персидский залив, вытесняя местных купцов, которые перешли на контрабанду и пиратство.

Наиболее удачную операцию они провели в конце 1778 года, захватив английское судно после длительного сражения. В следующем году они добыли уже два трофея. Со временем дошло до того, что в руки джавасимских разбойников попал английский фрегат.

В начале XIX века султан Омана попытался очистить акваторию от пиратов, возглавив флотилию военных кораблей. Однако пираты подстерегли его корабль, напали на него и убили всех, кто находился на борту, включая султана.

Попытки договориться с разбойниками Персидского залива не увенчались успехом. Ведь это были разрозненные группы. Некоторые из них отличались агрессивностью. Они нападали на британские военные корабли, хотя и не всегда успешно. Вполне возможно, что бандитами считали их только европейские колонизаторы и торговцы, а для местных жителей они были борцами за свободу или даже национальными героями.

Как пишет Я. Маховский, в 1809 году флот джавасим насчитывал 63 крупных корабля, имевших до 50 орудий, и 810 мелких. Общая численность матросов составляла 19 тысяч. Торговля в Персидском заливе была практически парализована.

Пираты затронули финансовые интересы Ост-Индской компании. Она организовала карательные походы. Ряд важнейших пиратских баз были разорены или уничтожены. Многие разбойники перекочевали в Красное море или к берегам Северо-Западной Индии. Но и там их не оставили в покое. Британская империя распространила свое влияние на многие страны Востока. Совместными усилиями им удалось покончить с вольными морскими разбойниками.

Наступили новые времена. Теперь в Мировом океане рыскали поистине «хищные акулы империализма», вытесняющие менее крупные, разрозненные пиратские группировки. Профессиональные, хорошо подготовленные, крупные и устойчивые банды морских разбойников постепенно становились все более редким явлением. Только в условиях политической нестабильности, общественных потрясений и войн пиратство вспыхивало, как тлеющий костер, в который подбросили сухих веток. Но при этом трудно было разобраться, кто пиратствует, а кто борется с колонизаторами или расправляется с конкурентами.

И еще одно обстоятельство. Начиная с XIX века, среди морских разбойников все реже стали встречаться незаурядные легендарные личности. Толи пираты «обмельчали», то ли времена изменились — трудно сказать. Скорее всего, те авантюристы, которые прежде отправлялись в поисках удачи в плавания, теперь предпочитали бизнес.

ПОСЛЕДНИЕ ЗНАМЕНИТОСТИ

В XIX веке основными пиратскими акваториями стали моря и проливы, омывающие берега Юго-Восточной Азии, а также архипелагов и островов, во множестве рассыпанных на западе Тихого океана и на северо-востоке Индийского. Как мы уже говорили, грабительская политика ведущих индустриальных государств пробуждала национально-освободительное движение, которое придавало пиратам романтический ореол борцов за свободу.

Так, малайские морские разбойники со временем перешли от нападений на джонки соотечественников к «экспроприации» товаров, перевозимых колониальными странами. Между островами