Это я — Елена: Интервью с самой собой. Стихотворения - Елена Щапова-де Карли

сабвей и чек, выданный Биллом. Я четко увидела свое тело, пронзенное пуэрториканским ножом и никому не нужный, слишком долго замороженный труп в ожидании каких-нибудь дальних родственников в нью-йоркском крематории. Оттолкнув его, мне удалось влететь в лифт, но, чтобы закрыть железную решетку и дверь, — нет… такая фортуна может быть только в фильмах о Джеймсе Бонде!

Бледный, трясущийся, как принято писать в газетах, — с глазами маньяка, грабитель встал напротив меня и опять заговорил о пятидесяти долларах.

— У меня нет, нет пятидесяти долларов! — ответила я и в знак доказательства, стала открывать сумку.

— Но, но, пятьдесят долларов я дам тебе, я хочу тебя, я очень хочу сейчас, сейчас со мной нет, но мы пойдем ко мне, и я тебе дам низачто, дам так, ты только возьми мой (он дотронулся рукой ниже живота), только дотронься своей рукой, дотронься — слышишь?! Ну!

Я была парализована страхом, я даже не могла крикнуть — ужас задвинул меня в угол лифта и превратил в дерево. Он что-то продолжал говорить, о чем-то молить, и в этом наборе слов я разбирала только одно, что такой красивой он никогда не видел и что он меня хочет. Не дождавшись от меня ничего, кроме, как — «пустите, как вы смеете, я — русский поэт, убирайтесь вон…» — он вынул свой кок, прик…[51] (дайте еще пять русских и английских синонимов) и, глядя на меня уже совсем мутными, безумными глазами, стал мастурбировать. На это у него ушло секунд шесть, он кончил, залил весь лифт белой липкой жидкостью, и, не говоря ни слова, выскочил вон.

Я поднялась на четвертый этаж, — у лифта явно была одышка; за его медленную ползучесть хотелось ударить его ногой. Сердце все еще билось ужасно, в голове с шумом скакала одна и та же мысль: «моя жизнь — вне опасности». Как говорят, — я отделалась легким испугом. Непростительная глупость произошла со мной, но в общем-то, по сравнению с тем, что я ожидала, — это лишь эпизод мерзости и страха.

Мой друг стоял у открытой двери и сексуально усмехался. Тут уж я не выдержала и попробовала разрыдаться, — в какой-то степени, мне это даже удалось. Я сбивчиво стала рассказывать, что со мной только что произошло, он бросился вниз, но, конечно, никого не нашел. Как доказательство того, что я не вру, было высохшее мутное пятно на полу лифта… Идти в «Шекспир» у меня не было сил…

Лежа на голубых простынях и смотря то на потолок, то в окна, через которые были видны другие окна чьей-то брошенной старой фабрики, я все еще пыталась вспомнить об обиде и бесчестии, нанесенных мне, но в глубине души я смеялась над собой, вспоминая весь мой глупый лепет в лифте, и даже подергивала себя за несуществующий ус, злясь на то, что этот пуэрториканец не заплатил…

APPENDIX:

— Когда самые глубокие мысли приходят к вам?

— В сортире. Я иду в сортир и запираюсь там часа на два.

Мне двенадцать лет, и сортир — мой храм познаний, я вхожу в него с тетрадками и с учебниками. Только в нем я могу разрешиться математическими проблемами, только в нем я могу решать алгебраические формулы и выучить весь учебник по истории, и только в нем психологические опыты Мишеля Мантеня по-настоящему усваиваются и перевариваются не только в моей голове, но и в моем желудке. Если вы спросите меня — «кто ваш идеал?» — то я не задумываясь отвечу: сортир.

Я никогда не бегу в сортир, я вхожу в него медленно, с достоинством и уважением к его белой, чистой персоне. О сортирах не принято писать поэм, точно так же, как и о говне. В этом отношении человек — ханжа, а ведь именно там приходят к нам самые глубокие, самые чистые мысли. Их анальные отношения, их либидо происходят там. Вот отчего многие люди имеют в сортирах книги. Редко найдешь там книги по искусству, но книги по эротике, философии, новеллы, поэзия, рассказы и приключеньческие романы всегда имеют там почетное место. Иногда у человека совершенно нет времени, чтобы прочитать ту или другую книгу. В сортире же всегда найдется минутка на то, чтобы прочитать две или три страницы самого скучного, но модного автора.

Отчего же культура и говно так неразрывно связаны между собой? Да оттого, что культура, как говно, которое позади тебя упадет, выйдет, предварительно впитавшись в твой организм, переварится и освободит место для новой пищи и для нового удивительно приятного и желательного процесса. Сортир — это настоящий продукт реализма и фантазии. Это привилегированное онанистическое место. Это блаженный оргазм, который получают люди два или три раза в день. Минутные понятия свободы и счастья происходят именно здесь.

Говно — это процесс пищеварения. Так, например, мы принимаем пищу, от которой нам нужно избавиться, точно так же, как пища, которая, получив достаточный оргазм, хочет освободиться. Получив удовольствие друг от друга, нам необходимо побыть в своем первоначальном состоянии. Состояние это может быть сравнимо только с женским сексуальным оргазмом, который получил достаточный оргазм и хочет освободиться от уже мешающего фалуса. Начинается процесс боли. Влагалище становится распухшим, садомазохистский процесс вступает в свои права.

Что такое говно? Это природа. Навоз, экскрименты, поддерживают и питают то, чем мы питаемся сами. Образы говна — во всем, весь шоколад — это символ говна. Эклер — говно. Кофе — говно. Какао — говно. Не говоря уже о человеческой расе, которая называется «негр». Каждый день миллиарды, тонны людей смотрят, как они посрали, ни один из них не выходит, чтобы подсознательно не обернуться, не взглянуть на практически оставленную часть себя.

Представьте себе ваше изумление, ваш испуг, если вдруг, оглянувшись, вы не увидите ничего, а ведь вы точно знали, что дело было сделано, такую шутку над ближним проделать практически невозможно, но если бы это случилось, то, уверяю вас, вы были бы в панике и в размышлениях не только сегодня, но и на следующий день.

А думали вы над тем, что когда вы пукаете сами, — это приятно, но когда это делают другие, — это отвратительно? Вот вам чистый пример эгоизма. Большинство людей лицемерны, но никто не в силах лицемерить перед своим говном. Если, посмотрев на выходца вашего организма, вы заметили отхождение от нормы, — у вас портится настроение, день становится не таким, каким был минуту тому назад, у вас начинается комплекс вины и на улице вы легко даете себя толкнуть нахальному