Плохой парень - Юлианна Орлова

Дыхание слишком частое, перед глазами мутится, когда Шолохов прогибает меня в нужной позе и громко дышит в ухо, прикусывая мочка. Поправив напор на прохладную, Юра проталкивает член к складочкам и кусает меня в плечо. Дергаюсь, охнув, когда Шолохов перехватывает мои волосы, наматывая их на кулак.

Предвкушение поджигает кожу как горючее спичкой. Голова отлетает назад. Тупая и одновременно покалывающая боль пронзает скальп, но мне скорее приятно в комплекте со всем, что я чувствую, и немного страшно, оттого что я получаю наслаждение от грубой силы, применимой ко мне в сексе.

—Больно?

—Нет, — сиплю, закрывая глаза. Губы кусаю. Мне всего мало, и этих ощущений тоже. Вспышка перед глазами ослепляет. Волнами по коже скользят жадные пальцы, сминающие кожу, перехватывающие низ живота и толкающие на горячий член. Рывком Юра входит в меня и следом прижимает к холодному кафелю, натягивая волосы и прижимая щекой к прохладной влажности ванной комнаты.

Огонь взрывается новым буйством внизу живота, и первый толчок превращает меня в вязкую патоку в умелых руках, что только сильнее сжимают и массируют, кажется, сразу везде.

Каждый поцелуй жалит, а укус следом — дурманит.

Тугая полнота чувств разрывает. Меня рвет от острого желания углубить эту ласку. Но Юра замирает во мне и только шире бедра раскрывает, прогибая меня в пояснице.

—Я наслаждаюсь ощущением себя в тебе. Лучшее чувство, блять, — ругается мне в ухо, скользя губами по мочке.

В любой другой момент я бы сделала замечание, но сейчас волосы на теле встают дыбом. Кажется, я никогда не пойму, почему он на меня так действует. Это же не приемлемо для меня, но я с улыбкой встречаю с разрывающей тело радостью любую грубость, брошенную с таким отчаянным желанием,

Вода продолжает литься на нас, теперь она просто ледяная. Я же опалена Юрой Шолоховым.

Первое желание — насадиться на Юру самостоятельно, но он предвосхищает мое желание и блокирует попытки, первым толкаясь глубже. Я с силой прижимаюсь к стенке и тут же отскакиваю, стоит ему выйти. Немного…совсем немного. Черт.

Каждый последующий толчок становится для меня открытием. Среди беснующихся чувств есть одно — восхищение до желания расплакаться. Кусая губы, встречаю рывок и ласку на груди. Юра так сильно сжимает грудь, что даже больно, но эта боль секундная, а завтра меня будут ждать синеватые оттенки этой безумной эстафеты.

—Встань на носочки, малыш, — рычит мне в затылок, и я повинуюсь. Приподнимаю на дрожащих ногах себя, а руки Юра сам поднимает выше, строго приказывая.

—Не опускайся, пока не разрешу.

Киваю, удерживаясь на пальцах. Юра не выходит из меня, медленно скользит распахнутой ладонью от рук к груди. Под мой хриплый стон накрывает ее, имитируя бюстье, скатывается вниз к животу. Рисует невидимые узоры и все еще пульсирует во мне. Теперь мы почти на одном уровне.

Эта пульсация превращает меня в похотливую самку. Ну же, пожалуйста, сделай движение.

Но он молчит, продолжая меня гладить, просто гладит, что сводит с ума. ЧЕРТ!

—Юра, блин!

—Это преподаватель говорит? — хмыкает с неприкрытой смешинкой!

Я пытаюсь сжать мышцами его член сильнее, но он и так разрывает меня изнутри.

—Ты очень красивая девочка, — как будто специально он говорит тише, так, что через шум воды сложнее различить. Но я краснею в ответ, понимая, что приятно. Это же так приятно, просто слушать комплименты. Ощущаю, как пальцы делают вираж вдоль позвоночника, оставляя на меня касаний ожоги.

Мне этого не хватает. Простых, мать вашу, комплиментов.

Еще немного, и я буду ругаться, как мой курсант. И плевать, собственно говоря.

Он мягко целует меня в плечо, спину, все еще находясь во мне и не двигаясь ни на миллиметр. Мне также не давая этого сделать. От безысходности хочется кричать, и я пытаюсь внутренними мышцами сама исправить ситуацию.

—Шшш, — шепчет и перехватывает бедра, а затем в один момент срывается на бешеный ритм, вколачиваясь в меня с такой силой, что кажется, будто бы кости сойдут со своих мест.

Еще и еще, сжимая грудь и прикусывая все, до чего может дотянуться, Юра впивается в меня так, что я понятия не имела, что так бывает. Что так вообще возможно. Чисто физически возможно…

Внутренности распаляются и слетают в пропасть, тугая петля обрывается, и я расхожусь как вязанная канва.

Юра меняет угол и насаживает меня настолько сильно, что спазмами вдоль тела меня пронзает ток, уничтожая в ноль.

Голова Шолохова на моем плече, а я…просто в небытие, парю по волнам, пока он продолжает держать меня крепко-крепко и не выходит, улавливая последние пульсации от обрушившегося оргазма. Я чувствую, что он кончил в меня. Снова. Так ярко, что у обоих срывает голову.

—Пиздец, я в ахере.

Не самое приятное, что можно слышать от мужчины после секса, но вместо злости во мне расцветает радость.

Понятия не имею, как нам удается в таком положении принять душ. Черт, Юра выходит из меня только, когда я сама делаю первый рывок в попытках развернуться к нему. Встречаю вожделенный взгляд, припорошенный тупой щенячьей радостью, улыбаюсь в ответ. Словно это совсем нормально, что я с ним вот так под душем в его квартире.

А завтра мы пойдем на учебу, где он будет курсант, а я его преподаватель.

И все будет по-другому.

Пока что мы намыливаемся, ласкаемся. Я растираю пену по плечам и рассматриваю ее как под микроскопом. Всюду мои следы, всюду…и мне жаль, что я так себя вела. С другой стороны, радуюсь, как дите какое-то в самом деле, потому что он помечен мной. А я им. Но это я увижу позже…когда все-таки буду прятать синяки под плотным слоем макияжа.

—Юра, завтра я Валентина Львовна, — цежу едва слышно, улегшись на широкой груди, размеренно поднимающейся и опускающейся. Пальцы приклеены к месту возле сердца, считывают неравномерный стук сердца. То несется, то успокаивается, стоит только Юре обнять меня крепче.

До ломающихся костей.

—Не ебет.

—Юра!

—Ну я сказал, что думаю, вроде как ты радоваться должна. Я не буду делать вид, что ты не моя женщина, — нахмурившись, рубит правду-матку, всматриваясь в меня недовольным взглядом.

Меня от шока сейчас разорвет! Да как так? Он что, не понимает простых вещей? Я там буду на работе.

—Ты что? С ума сошел?

Вытираемся и выходим в комнату.