Тревожное поколение. Как Великое подключение детства вызывает эпидемию душевных болезней - Джонатан Хайдт

2022 год показал, что чернокожие подростки подвергаются оскорблениям в Сети из-за расы или этнической принадлежности примерно вдвое чаще, чем их латиноамериканские или белые сверстники[290]. А подростки из семей с низким доходом (до 30 тысяч долларов) в два раза чаще сталкиваются с физическими угрозами в интернете (16 % против 8 %), чем их сверстники из более обеспеченных семей (с доходом от 75 тысяч долларов).

Четвертая причина скептицизма – то, что обсуждения преимуществ редко учитывают возраст ребенка. Все перечисленные плюсы кажутся правдоподобными для старших подростков, но действительно ли двенадцатилетним детям нужны инстаграм и тикток, чтобы общаться с незнакомцами вместо личной встречи с друзьями? Текущий минимальный возраст для создания аккаунта в социальных сетях – 13 лет, и я не вижу никаких оправданий тому, что его игнорируют.

Нам нужно разработать более детализированную ментальную карту цифрового ландшафта. Социальные сети – не синоним интернета, смартфоны не эквивалентны настольным компьютерам или ноутбукам, Pac-Man – не то же самое, что World of Warcraft, а фейсбук 2006 года отличается от тиктока 2024-го. Почти все эти технологии сильнее вредят детям предподросткового возраста, чем старшим подросткам. Я не утверждаю, что одиннадцатилетним детям следует полностью запретить доступ в интернет. Я говорю, что Великое подключение, при котором телефонное детство заменило игровое, стало основной причиной международной эпидемии подростковых психических расстройств. Нам нужно тщательно регулировать, какие дети имеют доступ к каким ресурсам, в каком возрасте и на каких устройствах. Неограниченный доступ ко всему, везде и в любом возрасте обернулся катастрофой даже при наличии преимуществ.

В итоге:

В этой главе я описал четыре основные опасности радикальных изменений, вызванных быстрым технологическим сдвигом начала 2010-х годов. Каждая из этих опасностей фундаментальна, поскольку влияет на развитие множества социальных, эмоциональных и когнитивных способностей.

• Количество времени, которое подростки проводят в своих телефонах, поражает даже по сравнению с тем, что было до появления айфонов. Исследования регулярно показывают, что среднестатистический подросток тратит более семи часов в день на досуг, связанный с гаджетами (не включая школу и домашнюю работу).

• Цена телефонного детства определяется теми занятиями, которые пропадают из жизни детей, когда они получают неограниченный круглосуточный доступ к интернету.

• Первая фундаментальная опасность – социальная депривация. Когда американские подростки перешли на смартфоны, время, проведенное за личным общением с друзьями, резко сократилось: со ста двадцати двух минут в день в 2012 году до шестидесяти семи в 2019-м. Еще больше оно уменьшилось из-за коронавирусных ограничений, но поколение Z находилось на социальной дистанции и до пандемии.

• Вторая фундаментальная опасность – недостаток сна. Как только подростки перешли с обычных телефонов на смартфоны, во всем развитом мире их сон стал хуже по качеству и короче по продолжительности. Лонгитюдные исследования показывают, что сперва началось активное использование смартфонов, а затем последовало ухудшение сна.

• Депривация сна хорошо изучена и имеет далеко идущие последствия. К ним относятся депрессия, тревожность, раздражительность, когнитивные нарушения, снижение успеваемости, большее количество несчастных случаев и даже смертей.

• Третья фундаментальная опасность – фрагментация внимания. Внимание – это способность следовать одному ментальному маршруту, несмотря на многочисленные отвлекающие факторы. Придерживаться одной дороги и одной задачи – признак зрелости и развитых исполнительных функций. Однако смартфоны – криптонит для внимания. Многие подростки получают сотни уведомлений в день, то есть могут думать без лишних помех всего пять – десять минут за раз.

• Есть доказательства, что фрагментация внимания в раннем подростковом возрасте, вызванная чрезмерным использованием социальных сетей и видеоигр, может препятствовать развитию исполнительных функций.

• Четвертая фундаментальная опасность – зависимость. Бихевиористы обнаружили, что обучение у животных – это «протаптывание тропинки в мозгу». Разработчики самых успешных приложений социальных сетей использовали передовые бихевиористские методы, чтобы «подсадить» детей на свои продукты.

• Выброс дофамина приятен, но не вызывает чувства удовлетворения. Напротив, он только подкрепляет желание получить то, что его вызвало. Исследовательница зависимостей Анна Лембке отмечает, что универсальными симптомами отмены являются тревога, раздражительность, бессонница и дисфория. Она и другие ученые обнаружили, что у многих подростков развиваются поведенческие зависимости, похожие на зависимость от азартных игр, с серьезными последствиями для их социального развития, а также личного и семейного благополучия.

• Если сложить эти четыре опасности, становится понятно, почему психическое здоровье детей резко ухудшилось с переходом к телефонному детству.

Глава 6

Почему социальные сети вредят девочкам больше, чем мальчикам

Алексис Спенс родилась в 2002 году на Лонг-Айленде, штат Нью-Йорк. Свой первый айпад она получила на Рождество в 2012 году, когда ей было десять. Сначала она играла на нем в Webkinz, где можно завести виртуальную версию мягкой игрушки из одноименной линейки. Но в 2013 году, когда Алексис перешла в пятый класс, одноклассники начали дразнить ее за «детские» игры и уговаривать завести аккаунт в инстаграме.

Ее родители относились к использованию технологий с большой осторожностью. Они установили строгий запрет на гаджеты в спальнях; Алексис с братом приходилось пользоваться общим компьютером в гостиной. Еще родители регулярно проверяли приложения, которые устанавливала их дочь. Они не стали скачивать ей инстаграм.

Однако, как и многие подростки, Алексис нашла способ обойти правила. Она сама завела аккаунт, указав, что ей 13 лет, хотя на самом деле ей было одиннадцать. Она скачивала приложение, пользовалась им, а затем удаляла, чтобы не увидели родители. От других несовершеннолетних пользователей инстаграма она узнала, как скрыть приложение на главном экране под значком калькулятора, чтобы его больше не приходилось удалять. Когда родители в конце концов нашли ее профиль и начали следить за тем, что выкладывает их дочь, Алексис завела новые аккаунты, где могла публиковать посты без их ведома.

Сначала Алексис была в восторге от инстаграма. В ноябре 2013 года она написала в дневнике: «У меня 127 подписчиков в инстаграме. Да! Скажем так, уж если я была рада 10 подписчикам, то столько – это просто удивительно!!!!» Однако в течение следующих месяцев ее психическое здоровье ухудшилось, и у нее проявились признаки депрессии. Через пять месяцев после создания аккаунта она нарисовала картинку, изображенную на рисунке 6.1.

Рис. 6.1. Рисунок, сделанный двенадцатилетней Алексис Спенс в апреле 2015 года. Надписи на ноутбуке: «бесполезная, умри, уродливая, глупая, убей себя». Надписи на телефоне: «тупая, уродливая, толстая». Надписи в пузыре: «тупая, бесполезная, уродливая, убей себя, умри, дура, стерва, пошла ты, никто тебя не любит, идиотка, ненормальная, чудила». Из материалов дела «Спенс против Meta»[291]

За полгода контент, который алгоритмы предлагали Алексис, трансформировался: интересующие ее посты