Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера, 1929–1941 - Стивен Коткин

Да что там секретные сообщения разведки — предупреждениями были испещрены первые полосы газет всего мира. Однако в свете того, как Сталин сам использовал газеты, он видел в крикливых заголовках провокации. Он полагал, что Англия (и США) не хотят ничего иного, как войны между СССР и нацистской Германией — и это было правдой, — но по этой причине он отмахивался от всех предупреждений о немецком нападении. Он знал, что в Германии ощущается сильная нехватка многих товаров — и это тоже было правдой, — и потому считал, что ей нужно от него еще больше поставок, в силу чего германское вторжение будет обречено на провал, поскольку эти поставки окажутся под ударом. Он знал, что Германия проиграла Первую мировую войну, потому что сражалась на два фронта — что опять же было правдой, — и делал отсюда вывод, что немцы осознают самоубийственность нападения на СССР до разгрома Англии на западе[5216]. Эти логические рассуждения стали для Сталина ловушкой, позволив немцам распространять по всей видимости всеохватывающее объяснение того, чего они не могли скрыть: сосредоточения колоссальных сил. Утверждалось, что цель Гитлера — не война, а вымогательство у СССР новых уступок[5217]. Обвиняя своих разведчиков в том, что они подсовывают ему дезинформацию, Сталин бил прямо в точку[5218]. Однако он не имел представления, как ему отличить дезинформацию от точных разведданных. Он объявлял дезинформацией все, во что не желал верить.

Блестящая нацистская кампания дезинформации породила горы донесений советской разведки с утверждениями о том, что грядет война и что в итоге все сведется к шантажу, и если последнее было правдой, то первое не должно было ею быть. Ложь об ультиматуме стала в глазах Сталина абсолютной истиной; с учетом его неуверенности в способности Красной армии выстоять против вермахта ему отчаянно требовалось, чтобы это было истиной.

Шантаж, несомненно, отвечал натуре Гитлера. Англичане поначалу отмахивались от наращивания германских сил на востоке и соответствующих слухов о военном противостоянии на восточном фронте как от «несбыточных пожеланий». Затем они уцепились за теорию об ультиматуме, от которой многие британские должностные лица не желали отказываться даже после того, как были перехвачены и расшифрованы немецкие боевые приказы с указанием точных сроков нападения. В то время как Геринг доводил до сведения своих высокопоставленных знакомых в Англии, известных своей болтливостью, что он лично составил список требований для предъявления Советскому Союзу, чтобы Германия могла продолжать борьбу с Англией, люди Геббельса распускали слухи, что вскоре фюрер потребует сдать ему в 99-летнюю аренду Украину[5219]. Сталин оказался в том же положении, в которое он сам поставил Финляндию в 1939 году. Принципиальное различие заключалось в том, что если он выдвинул свои требования финнам и желал вести с ними переговоры, то сейчас он все еще дожидался требований от Гитлера, который не намеревался ни о чем договариваться. Тем временем Германия провела сосредоточение сил, необходимых для вторжения.

* * *

Полковник Георгий Захаров, удостоенный наград летчик-истребитель, получил приказ провести при свете дня разведку приграничной местности с германской стороны, и он докладывал, что вермахт приготовился к нападению[5220]. НКГБ обнаружил, что немецкие диверсанты, беззастенчиво проникающие на советскую территорию, получили приказ «в случае если до их возвращения в Германию немецкие войска перейдут границу, явиться в расположение любой немецкой войсковой части, находящейся на советской территории»[5221]. Советская контрразведка отмечала, что немцы энергично вербуют недовольных белорусов, прибалтов и украинцев, создававших подпольные группы и совершавших террористические акты, хотя Сталин якобы уже давным-давно разгромил пятую колонну в ходе кампании террора. Перегруженные советские железные дороги, требовавшиеся для переброски войск на запад, были забиты десятками тысяч «антисоветских элементов», высылавшихся на восток с аннексированных территорий[5222]. 21 июня Меркулов приказал провести на Украине новую волну превентивных арестов в целях пресечения диверсий: «Немедленно телеграфируйте, к какому сроку указанная операция может быть вами подготовлена, а также ориентировочно о количестве лиц, могущих быть изъятыми, с разбивкой их на категории»[5223].

Сталин же все ходил и ходил. На самом деле он скорее ковылял, поскольку его ноги отчасти утратили подвижность после того, как он в детстве попал под фаэтон. Как обычно, он носил привычные мешковатые брюки, заправленные в сильно изношенные черные кожаные сапоги, и стилистически соответствующий штанам китель цвета хаки, застегнутый до самого ворота, простой и функциональный, непохожий на буржуазные костюмы, которым отдавал предпочтение Ленин. Одежда Сталина была выдержана в военном стиле, не являясь настоящей военной формой, этот стиль получил популярность в России с подачи сначала Александра Керенского, а затем и — да, да — Троцкого. Его бывший смертельный враг прожил после смерти Ленина шестнадцать лет — целую вечность, проникшую и в кремлевский «Уголок» на острие его ядовитого пера. Но какими силами располагал Троцкий к моменту, когда сталинским убийцам удалось пробить ему голову ледорубом на запущенной мексиканской вилле, — несколькими тысячами разрозненных сторонников?[5224] А тем временем немецкие танки, самолеты и понтонные мосты выдвигались к самой границе, защищенной заграждениями из колючей проволоки, которые между тем снимались. Лязг и рев немецких моторов были слышны и на советской стороне.

За обитым сукном столом для совещаний — главным предметом обстановки в «Уголке» — Сталин провел множество совещаний, посвященных подготовке к войне. «У Сталина была поразительная работоспособность, — отмечал Молотов, сохранивший за этим столом закрепленное за ним место, несмотря на то что был снят с должности главы правительства. — Пушки — так пушки, танки — так танки»[5225]. За годы трех пятилеток его стараниями было построено 9 тысяч новых промышленных предприятий, а советская военная промышленность в течение десяти лет росла даже более высокими темпами, чем ВВП[5226]. Только после 1939 года в стране было сформировано 125 новых дивизий, а Красная армия достигла численности в 5,37 миллиона человек, став крупнейшей армией в мире[5227]. В ней насчитывалось 25 тысяч танков и 18 тысяч боевых самолетов — в 3–4 раза больше, чем у Германии. Сталин знал, что немцы вследствие предубеждений и неосведомленности недооценивают эти колоссальные силы, и потому организовал посещение немцами советских авиационных и танковых заводов и даже позволил самолетам Геринга вести почти беспрепятственную разведку позиций советских войск, аэродромов, военно-морских баз и складов оружия[5228]. Кроме того, сталинские шпионы распускали слухи, что в случае