Империя и ее соседи - Коллектив авторов

Ways of Finding the Truth in Medieval Borough Law

Abstract. The aim of this article is to reveal the specificity of pre-trail early forms of proof in the process of search the criminal’s guilt, which were reflected in the documents (custumals) of borough customary law. Such peculiar ways of truth’s search as ordeals, compurgation and battle have been researched. The most characteristic sign of borough

early socio-judicial development, as far as the article testify, was frequent use of compurgation with its specific conditions: presence of witnesses and compurgators as well as ways of their choice, based on local borough customs.

Key words: medieval England, custom, compurgation, battle, ordeal, judicial decision.

Vinokurova Marina V, Dr.Sc. (History), Dept, of Medieval and Early Modern History, Institute of General History of the RAS, Moscow, Leninsky Prospect, 32-a. E-mail: vinocurova@mail.ru, vinokurova@igh.ru.

Карл Четвертый и флорентийская свобода

М.А. Юсим

Аннотация. Отношение итальянцев и прежде всего флорентинцев к императорам было в целом двойственным, даже независимо от того, были они гвельфами и гибеллинами. Они возводили свое происхождение к римлянам (к «римскому народу») и подчеркивали свою связь с верховными универсальными властями, как с папами, так и с императорами. Неизменным условием оставалось сохранение республиканской автономии, поэтому флорентийские хронисты позволяли себе критические суждения как о собственных согражданах, так и о высших владыках. Карл IV изначально был ставленником Франции и Церкви, при этом его финансовые и военные возможности оставались ограниченными, ему приходилось лавировать и торговаться, так что Маттео Виллани позволяет себе уничижительные суждения о его коммерческих наклонностях. Однако он признает его положительные качества и видит в договорных отношениях с ним, как и с папой, залог городской свободы.

Ключевые слова: Карл IV Люксембург, итальянские республики, Флоренция, хронисты, политическая свобода, империя и папство.

Марк Аркадьевич Юсим, д. ист. н., гл. научный сотрудник, ИВИ РАН, отдел Западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени (Ленинский пр., д. 32а, Москва, Россия, 119334); youssimm@mail.ru

Тема «Карл IV и Италия» освещалась историками многократно, начиная с трудов XIX в., в том числе посвященных взаимоотношениям Карла с отдельными областями Италии[273]. Из русскоязычной литературы следует отметить статью Т.П. Мельникова, посвященную взаимоотношениям Франческо Петрарки с Карлом и его приближенными[274]. Причины такого внимания вполне понятны – Италия занимала важнейшее место в политике отца Карла, Иоанна Люксембургского, и особенно деда, императора Генриха VII. В сущности, действия Карла в Италии очень напоминают поступки Генриха, а ситуация, в которой он был избран, также близка к той, которая сложилась в начале века. Избранию Карла способствовало пребывание пап в Авиньоне, начало которому было положено во времена его деда; как император он был французским претендентом, хотя в Италии его соперниками по-прежнему оставались неаполитанские короли анжуйской династии. Карл раздавал итальянским городам привилегии в обмен на деньги, а те ожидали от него возрождения римского величия. Этим объясняется двойственность отношения итальянцев к королю, помимо того, что существовало традиционное деление на гвельфов и гибеллинов. Но так как Карл был в некотором смысле ставленником папства, противостояние партий гвельфов и гибеллинов при нем было менее резким.

Для Флоренции конца XIII – начала XIV вв. определенным завершением смутных времен стал поход деда Карла IV, императора Генриха VII Люксембургского в Италию, сначала породивший у изгнанников – гибеллинов и белых гвельфов надежды на возвращение в родной город и восстановление справедливости, а затем, с кончиной императора в 1313 г., окончательное разочарование. Участниками этих событий и свидетелями краха упомянутых надежд были сторонники белых гвельфов, автор «Божественной комедии» Данте Алигьери, автор одной из флорентийских хроник Дино Компаньи, и автор другой, самой монументальной хроники тех времен Джованни Виллани, принадлежавший к черным гвельфам. Виллани, несмотря на свой гвельфизм и республиканский патриотизм, отзывается о Генрихе VII с похвалой[275] и не одобряет ссоры флорентинцев. В дальнейшем, тем не менее, он приписывает сыну Генриха и отцу Карла, королю Иоанну Богемскому, намерение «отнять свободу у итальянцев»[276]. Данте же, считавший Генриха законным верховным владыкой мира, упрекает флорентинцев в приверженности к ложной свободе, которая обернется для них рабством[277], потому что свободны лишь те, кто подчиняется законам[278]. Наконец, Дино Компаньи точно так же призывает на своих сограждан гнев небес за их распри: они могли остаться свободными, но попадут в рабство, то есть станут полностью подвластными императору[279]. Эти высказывания связаны с двойственным и неоднозначным восприятием средневековыми флорентинцами идеи политической свободы: все они были приверженцами республиканского равенства, но связывали внутригородские распри с отсутствием сильной власти; они хотели бы видеть в императоре мудрого и справедливого верховного арбитра, который не ссорится с папой и признает все привилегии городского самоуправления. В случае с Генрихом VII республика пошла на конфликт и, возможно, от разгрома ее спасла только неожиданная смерть императора.

Через тридцать с лишним лет ситуация во многом повторилась при внуке Генриха Карле IV, который так же пришел короноваться в Италию, так же нуждался в деньгах и в союзниках и так же вызвал настороженное отношение к себе со стороны итальянских гвельфов, прежде всего флорентинцев.

Различие заключалось в том, что Карл был еще теснее, чем его дед, связан с французским королевским домом и с папским престолом; он был избран при поддержке его воспитателя, ставшего понтификом Климентом VI (1342–1352), за что даже получил прозвище «поповского короля». Об этом тоже пишет Джованни Виллани, еще заставший избрание Карла римским королем, – он одобряет этот выбор, так как противник Иоанна и Карла Людвиг Баварский «был преследователем святой Церкви», но замечает – «из-за недовольства этим избранием большинство называло Карла «поповским императором» (maperdispettodelladettaelezione, perlipiú sichiamavalo «mperadorede» preti) (Виллани Д. 12–60)[280].

Продолжатель «Новой Хроники», брат Джованни – Маттео Виллани уделяет Карлу несравненно больше внимания, что объясняется отчасти тем, что тот стал «избранным императором», а еще более его походом в Италию, прямо затронувшим судьбы Флоренции. (Маттео Виллани, 4 и 5 книги). Взаимоотношения императора и флорентинцев, как они описаны в «Хронике» Маттео Виллани, проливают некоторый свет на политическую историю позднего Средневековья, кануна раннего Нового времени, когда республиканские амбиции итальянских горожан сталкиваются с традиционными, но уже уходящими в прошлое претензиями высшей универсальной власти. Любопытно восприятие этих коллизий флорентийским хронистом.

Уже в первой книге Маттео Виллани повторяет историю избрания Карла римским королем в связи со слухами о его отравлении.