Нино и её призраки - Анна Теплицкая

Глава 27

Утром страшное существо оказалось всего-навсего сползшим с вешалки платьем. Я надела его и впервые пришла к Николаю Васильевичу на рассвете. Привычка сформировалась: теперь и в субботу я поднималась с первыми лучами, хотя мне не нужно было идти на работу. Я шла по центру и пила остывший кофе: в Питере все быстро становится холодным. Размышляла о муже, о том, что кофе из турки в сто раз вкуснее, о Фросе и Воробушке, мысли о Нике гнала прочь.

Николай Васильевич тоже был мною доволен, скупо улыбнулся моему свежему виду, с ходу начал атаковать:

— Давайте поговорим о ваших галлюцинациях.

— Можно.

— Они вас пугают?

— Скорее, моего мужа. Он так и не привык к тому, что я могу встать посреди ночи, ходить по квартире с открытыми глазами, разговаривать, искать несуществующие предметы или видеть других людей. Прямо напротив нашей кровати, вместо телевизора, висит большая семейная фотография — я, Алексей Александрович, Давид и Матвей. В момент глюков изображения оживают, становятся уродливыми, я даже могу говорить с ними. Иногда они пропадают, поэтому я называю их ночными призраками. При этом мужу не сразу становится очевидно, что я сплю.

— Так вы и не спите.

— А… так я просто сумасшедшая?

— Нет. Любой человек может испытывать галлюцинации, а не исключительно больные люди. Вы верите в привидения?

Верю ли я? Да я живу среди них. Я уже подумывала рассказать ему, как ночью в подпитии возвращалась домой через канал Грибоедова и увидела девушку с синим от удушья лицом. Она остервенело махала мне платочком, а потом бросилась в реку. Теперь я это место обхожу, пусть и приходится ради этого делать огромный крюк.

— Конечно нет. Разве может взрослый человек верить в подобную чушь. Но, знаете, что интересно? Когда я выпиваю, даже самую малость, я сплю как младенец.

— То есть вы пьете, чтобы лучше спать?

— У меня нет проблем с алкоголем, потому что у меня дома он всегда в большом количестве. — Я весело посмотрела на Николая Васильевича, но он шутку не оценил. — Ладно. Вообще да, можно и так сказать.

— Зря. У спиртного сложные взаимоотношения со сном, Алкоголь нарушает структуру и фазы сна и снижает его качество.

Брехня, доктор, где же снижает? Когда нажираюсь до потери сознания, то храплю, как свинья, до полудня.

— Вы стали пить до или после первого случая гипосомнии?

Я точно знала, что серьезно стала пить с четырнадцати лет, я поглощала крепкие напитки в непомерных количествах, и мало что доставляло мне большее удовольствие. А когда появились глюки, было не ясно. Я нахмурилась:

— Не помню.

— Было бы интересно понять, из-за чего возникло формирование дезадаптивного паттерна при злоупотреблении алкоголем. Многие начинают с желания получить удовольствие, другие пьют от страха. Страха одиночества, стыда, подавленности, отверженности… С зависимостью можно бороться, определив место, куда она уходит корнями. Корни вашего сегодня кроются в прошлом. Чтобы вспомнить это, нам надо еще сильнее разделить сознательное и бессознательное. Сегодня я запланировал вот что: мы отправимся на поиски самого первого приятного воспоминания. Зачем?

— Зачем? — повторила я как попугай.

— Чтобы вы вспомнили субъективное ощущение счастья, пережили его еще раз и смогли осознанно повторить в вашем настоящем.

— Звучит неплохо.

— Объясню поподробнее. Ваша гипосомния — это состояние, а не устойчивая характеристика, я связываю нарушения сна с тревожно-депрессивным расстройством. Для меня очевидно: если мы нормализуем ваше психическое состояние, парасомнические галлюцинации сократятся, а со временем могут исчезнуть насовсем. Самостоятельно вам не удается справиться с проблемой, но есть бессознательное — ваша часть, которая сможет. Дайте ему поработать, Нино. Бессознательное — это огромный склад ресурсов. Получив к ним доступ, вы станете буквально всемогущей, будете способны решить практически любую проблемную ситуацию, которая на первый взгляд не имеет прямой корреляции с прошлым. Это называется перераспределением ресурсов.

Николай Васильевич поглядел на меня, погладил свои тонкие пальцы и ушел в себя — я прямо по лицу угадала, что сейчас он будет рассказывать мне об «одном случае из врачебной практики».

— У меня был пациент, который страдал от клаустрофобии, — начал он точь-в-точь по моему сценарию. — Бедный парень боялся войти в лифт, даже если там было много людей, и, как ни парадоксально, особенно в том случае, если лифт был стеклянным. Мы разговаривали с ним несколько часов, и я не видел ничего в его счастливой жизни, что могло служить причиной такого потрясения. Несмотря на то что исследовательская терапия не воздействовала на него должным образом, он согласился попробовать гипноз: я убедил его, что это может способствовать поиску глубинных причин испытываемых эмоций. Мы решили практиковать возрастную регрессию, я отправил его в шестилетний возраст, и оттуда он поведал мне о странном случае. Оказывается, в детстве у него был кролик, и каждое воскресенье они с мамой чистили клетку. Однажды мама заболела, и мальчик решил выполнить привычный ритуал самостоятельно. Он посадил кролика в банку, поменял опилки, оттер лоток, посадил животное обратно, а когда через несколько минут вернулся в детскую, то увидел, что кролик сдох.

— Химикатов, наверное, объелся.

— Выйдя из состояния гипноза, пациент выглядел сильно потрясенным и подавленным. История показалась мне странной из-за поведенческой реакции моего пациента, он плакал по кролику во взрослом состоянии, но как ребенок проявлял тревогу, беспокойство и страх. Я стал расспрашивать его и через несколько часов добился совершенно новой картины: оказывается, ребенком он отвлекся на мультики, а когда через несколько часов вспомнил про кролика, увидел, что животное задохнулось в закрытой банке. — Ужасно. Получается, он убил кролика.

— Да. Но что он делает? Вытаскивает мертвого кролика из банки, кладет в клетку, чтобы мать ни о чем не догадалась, и дальше «забывает» о своей вине, замещает воспоминание новым, будто бы кролик умер сам.

Это называется вытесненным воспоминанием.

Я помолчала, обдумывая услышанное.

— Травмирующие воспоминания могут быть подавлены. Но то, что произошло в прошлом, влияет на наше будущее, даже если мы не замечаем этого. Вот и у взрослого мужчины развился ярчайший пример клаустрофобии — боязнь лифтов. Более того, поскольку он скрыл от самого себя, а потом и в самом деле забыл про травмирующий случай с кроликом,