Евгений Онегин. Роман с разбором психолога и литературоведа - Александр Сергеевич Пушкин

XXII. Блеснет заутра луч денницы…

Это отсылка к стихотворению «Письма Вертера к Шарлотте» Алексея Мерзлякова.

XXII. Забудет мир меня; но ты…

И это тоже.

XXII. Придешь ли, дева красоты…

А вот это отсылка к «Эде» Баратынского.

XXII. Рассвет печальный жизни бурной!..

Похожий мотив встречается в стихах «Бедный поэт, вольный перевод из Жильберта» Милонова или «К***» Василия Пушкина.

XXIII. Так он писал темно и вяло…

Намек на статьи Кюхельбекера об элегиях. Пушкин иронизирует и над Ленским, и над Кюхельбекером.

XXIII. На модном слове идеал…

В эпоху романтизма это слово имело специфический оттенок, связанный с романтическим противопоставлением низменного земного и возвышенного прекрасного, мечтательного. Пушкин в романе часто употребляет слово «идеал» именно по отношению к реальному миру.

XXIV. И встречен Веспер петухом…

Утренняя звезда, Венера.

XXIV. Глядит – и видит, что пора

Давно уж ехать со двора.

Пушкин подробно описывает время событий, потому что опоздание на дуэль могло стать причиной ее отмены (чего Зарецкий не сделал). В день дуэли, 14 января 1821 года, Венера была утренней звездой (хотя Пушкин называет ее Веспером, что неточно, так как Веспер – это вечерняя Венера). Венера взошла в 6:45 утра, что совпадает со словами Зарецкого: «Пора вставать: седьмой уж час». Дуэль должна была состояться до рассвета, но солнце взошло в 8:20, и встреча была назначена около этого времени. Подготовка к дуэли заняла бы около получаса, поэтому сама дуэль должна была начаться около 9 утра. Это время выбрали, чтобы было достаточно светло, но при этом риск появления посторонних свидетелей оставался минимальным. Однако Онегин опоздал: он еще не встал, когда «солнце катилось высоко» (около 10 утра). С учетом времени на дорогу он прибыл на место дуэли только около 11 утра, опоздав на два часа. Противники могли уже уйти, решив, что дуэль не состоится. Опоздание Онегина показывает, что он не относился к дуэли серьезно и не хотел никому причинять вреда. Это не просто небрежность денди, но и знак его безразличия к дуэльным правилам.

XXV. Лепажа стволы роковые…

Пистолеты парижского оружейного мастера Жана Лепажа считались лучшими для дуэлей. Их продавали парами в специальном ящике, где также были инструменты для изготовления пуль и заряжания. Такие пистолеты хранили дома только для дуэлей – использовать их в других целях запрещалось. Каждый участник дуэли приносил свои пистолеты на место поединка. Секунданты подтверждали, что оружие никогда не использовалось, а затем по жребию выбирали, какими пистолетами будут стрелять. Если требовался повторный выстрел, пистолеты меняли.

XXVI

Опершись на плотину, Ленский

Давно нетерпеливо ждал;

Меж тем, механик деревенский,

Зарецкий жернов осуждал.

Идет Онегин с извиненьем.

«Но где же, – молвил с изумленьем

Зарецкий, – где ваш секундант?»

В дуэлях классик и педант,

Любил методу он из чувства,

И человека растянуть

Он позволял – не как-нибудь,

Но в строгих правилах искусства,

По всем преданьям старины

(Что похвалить мы в нем должны).

XXVII

«Мой секундант? – сказал Евгений, —

Вот он: мой друг, monsieur Guillot.

Я не предвижу возражений

На представление мое:

Хоть человек он неизвестный,

Но уж конечно малый честный».

Зарецкий губу закусил.

Онегин Ленского спросил:

«Что ж, начинать?» – Начнем, пожалуй, —

Сказал Владимир. И пошли

За мельницу. Пока вдали

Зарецкий наш и честный малый

Вступили в важный договор,

Враги стоят, потупя взор.

XXVIII

Враги! Давно ли друг от друга

Их жажда крови отвела?

Давно ль они часы досуга,

Трапезу, мысли и дела

Делили дружно? Ныне злобно,

Врагам наследственным подобно,

Как в страшном, непонятном сне,

Они друг другу в тишине

Готовят гибель хладнокровно…

Не засмеяться ль им, пока

Не обагрилась их рука,

Не разойтиться ль полюбовно?..

Но дико светская вражда

Боится ложного стыда.

XXIX

Вот пистолеты уж блеснули,

Гремит о шомпол молоток.

В граненый ствол уходят пули,

И щелкнул в первый раз курок.

Вот порох струйкой сероватой

На полку сыплется. Зубчатый,

Надежно ввинченный кремень

Взведен еще. За ближний пень

Становится Гильо смущенный.

Плащи бросают два врага.

Зарецкий тридцать два шага

Отмерил с точностью отменной,

Друзей развел по крайний след,

И каждый взял свой пистолет.

XXX

«Теперь сходитесь».

Хладнокровно,

Еще не целя, два врага

Походкой твердой, тихо, ровно

Четыре перешли шага,

Четыре смертные ступени.

Свой пистолет тогда Евгений,

Не преставая наступать,

Стал первый тихо подымать.

Вот пять шагов еще ступили,

И Ленский, жмуря левый глаз,

Стал также целить – но как раз

Онегин выстрелил… Пробили

Часы урочные: поэт

Роняет молча пистолет,

XXXI

На грудь кладет тихонько руку

И падает. Туманный взор

Изображает смерть, не муку.

Так медленно по скату гор,

На солнце искрами блистая,

Спадает глыба снеговая.

Мгновенным холодом облит,

Онегин к юноше спешит,

Глядит, зовет его… напрасно:

Его уж нет. Младой певец

Нашел безвременный конец!

Дохнула буря, цвет прекрасный

Увял на утренней заре,

Потух огонь на алтаре!..

XXXII

Недвижим он лежал, и странен

Был томный мир его чела.

Под грудь он был навылет ранен;

Дымясь, из раны кровь текла.

Тому назад одно мгновенье

В сем сердце билось вдохновенье,

Вражда, надежда и любовь,

Играла жизнь, кипела кровь:

Теперь, как в доме опустелом,

Все в нем и тихо и темно;

Замолкло навсегда оно.

Закрыты ставни, окны мелом

Забелены. Хозяйки нет.

А где, бог весть. Пропал и след.

Комментарий литературоведа

XXVI. В дуэлях классик и педант…

Пушкин тут иронизирует, потому что Зарецкий нарушает все возможные правила дуэли, таким образом провоцируя максимально кровавую развязку.

XXVII. Мой секундант? – сказал Евгений. —

Вот он: мой друг, monsieur Guillot.

Секундантами не могли быть представители разных сословий. Для Зарецкого выбор в секунданты слуги – оскорбление, которое могло стать причиной отмены дуэли. Но Зарецкий и тут ничего не предпринимает.

XXVII. Хоть человек он неизвестный,

Но уж конечно малый честный.

Онегин оскорбляет Зарецкого не только тем, что приводит в качестве своего секунданта наемного лакея, но и этим обращением. «Неизвестный» здесь имеет ироническую окраску. Упоминание, что Гильо – «малый честный», было прямым оскорблением Зарецкому, поскольку подразумевало противопоставление одного секунданта другому. Именно поэтому «Зарецкий губу закусил».

XXVII. Онегин Ленского спросил:

«Что ж, начинать?» – Начнем, пожалуй…

На месте дуэли секунданты должны были попытаться помирить противников. Онегин, скорее всего, согласился бы на примирение, но инициатива должна была исходить от Зарецкого (Гильо, второй секундант, вряд ли мог взять на себя такую