НеТемный 7 - Александр Изотов

Меня привлекли некоторые баллисты, которые были заряжены довольно странными снарядами. Они напоминали вытянутые стеклянные колбы, и внутри них что-то светилось.

Эти орудия охранялись большим количеством магов, моё нутро сразу же подёрнулось тревогой… Я не любил неизвестность, и новое оружие меня напрягло. Не стал бы Тёмный Жрец тащить с собой что-то бесполезное.

Армия Шана Куо, кстати, была воистину огромна. Навскидку, вспоминая опыт Всеволода, я насчитал больше двух тысяч воинов и понял, что нескольким сотням дружинников в Камнеломе долго не продержаться.

Надеяться на помощь Могуты Раздорожского или Нереуса Моредарского пока не приходилось… Вообще, в Троецарии есть ещё и третий царь, Стоян Хладоградский, но насколько я понимал, ему войска вести дольше всех. Если только не додумается срезать через северный залив.

Перехватив покрепче Губитель, я заставил Кутеня вернуться. Уже на его спине я в один миг оказался на городской стене.

Внутри кипела работа, улицы Камнелома бурлили людьми… Вся дружина сейчас перенаправлялась на южную сторону, здесь оставались только дежурные наблюдатели. Горожане таскали воду, поливали крыши, готовясь в атаке осадными орудиями.

— Господин Малуш!

Я уже спустился со стены, когда меня окликнул довольно бодрый голос. Обернувшись, я встретился взглядом с Витимиром Беспалым.

То уже не выглядел, будто при смерти, даже круги под глазами пропали. Рядом с ним стояла счастливая, но всё же уставшая целительница Евфемия — у неё сегодня будет много работы, а она и так потратила кучу сил на своего суженого.

— Хморок, — вдруг сказал Витимир и поклонился, — С возвращением.

— Выстоим, вернусь, — буркнул я, — Рано ещё кланяться.

— Малуш! — это кричал уже кнез Глеб Каменный, — Как ты и говорил, мы подождали, пока предатели откроют шахты… Там были готовы вражеские отряды, но мы просто залили их магическим огнём.

Я кивнул, но вид у Глеба Каменного всё равно был недовольный и встревоженный.

— Что случилось, кнез?

— Наши маги говорят, что лучевийцы привезли «пыльные орудия». Это страшное оружие, если послушать россказни.

— Пыльные… — повторил я и вдруг вспомнил того послушника, которому я оторвал голову через тёмный портал.

Он ведь был Магом Пыли, и в пещере с тенепёрыми гарпиями устроил нехилый такой взрыв. А полосы пыли там в воздухе были совсем крохотными…

Сколько Кутень разглядел таких орудий? Я помнил порядка пяти штук.

— Про лучевийских Магов Пыли говорят разное, — сказал подошедший десятник Андрий, — Я слышал, что если они участвуют в осаде, от городов ничего не остаётся.

— Голая земля, — нервно кивнул кнез.

— Ничто и никто не может их остановить. Никакая магия не помогает против пыли, как никакой клинок не поможет против ураганного ветра… — продолжил десятник, и я понял, что он мне пересказывает какую-то легенду.

— А чего они тогда осадные башни-то катят? — поморщился я, — Голую землю осаждать?

— Ну-у-у…

Кнез и десятник замялись, а в разговор опять вмешался Витимир Беспалый.

— Да нет никакой Магии Пыли, — сказал он, — Есть Храм Знойных Песков в Лучевии, но там обучают магов воздуха, иногда огня.

Все повернулись к нему.

— Прислужники Бездны пытались склонить меня на свою сторону, и показывали силу этой самой Магии Пыли, обещали посвятить в это таинство. Она действительно обладает внушительной силой… но я думаю, что это просто особым образом зачарованная пыль, которой обычно управляет маг воздуха.

— А чем зачарована? — спросил я, и потом, усмехнувшись, уточнил, — Или, вернее сказать, кем?

— Вот именно, кем-то очень сильным… Я пытался разгадать состав этой пыли. Не буду говорить, как она попала ко мне, — Витимир усмехнулся.

— Что там, неужели опять Магия Крови?

— И да, и нет…

Глава 20

Мы уже стояли на другой стене Камнелома, наблюдая, как в глухой ночи на соседних склонах, где находился Углеяр и ещё какие-то деревни, мелькают огни фонарей и факелов.

Шан Куо активно готовился к штурму города и всячески сопротивлялся нашим попытками разведать, что у него происходит в лагере. Даже Кутеня с церберами мне пока пришлось отозвать — маги Тёмного Жреца окутывали небо над горами особой сетью магических заклинаний, которые могли причинить урон даже созданиям Тьмы. Видимо, Шан Куо хорошо подготовился и знал, какого питомца я прикормил.

Так же я приметил в защитном плетении намёк на то, что Шан Куо снова ждёт моей огненной атаки. Скорее всего, он хочет её либо отразить обратно, либо куда-то в сторону — на что сил хватит. Поэтому снова повторять приём со всесокрушающим огненным вихрем было опасно, ибо можно было уничтожить самих себя. А проверять, действительно ли способен Шан Куо при помощи сотен магов, защититься, я не собирался.

Даже обычных разведчиков сложно было послать. Мы отчётливо слышали рычание сотен упырей, шастающих где-то внизу под стенами — твари с поразительным слухом и нюхом сразу обнаруживали любого лазутчика.

Всё-таки недооценил я силы противника… Армия Тёмного Жреца оказалась воистину огромной, и теперь даже казалось чудом, что они разбили лагерь. Мне подумалось, что если бы Шан Куо пошёл вперёд, не останавливаясь, он бы просто смёл все стены и наши защитные сооружения, вместе со всеми чарами.

Но Шан Куо был осторожен и явно не желал рисковать… Он тоже уже несколько раз обжёгся, недооценив меня, и сейчас его рассудительность дала мне небольшую передышку.

Теперь же я стоял на южной стене Камнелома, с лёгкой дрожью в теле вглядываясь в мерцающую боевыми огнями темноту, и мне казалось, что я смотрю в зеркало. Смотрю в своё тёмное отражение, в того самого себя — далёкого, почти забытого Всеволода из прошлого мира…

Сейчас я смотрю на войско Десятого Тёмного Жреца, который хитростью завоевал не один город, и даже самые неприступные крепости. Он тоже бы не стал брать город нахрапом, даже если бы потерял элемент внезапности.

И теперь битва с Волхом, даже с Первым Жрецом в его теле, казалась мне детской прогулкой. Я сжал края каменного зуба, из-за которого выглядывал, и камень стал трещать и крошиться в моих бросских пальцах… Теперь-то я понял смысл древней мудрости, где говорится, что «самый страшный враг — это ты сам».

— Смердящий ты свет! — вырвалось у меня.

Лёгким волевым усилием я попробовал взять контроль над своими эмоциями, но без особого успеха. Кажется, я теперь знаю, что такое — настоящий страх… Это когда есть, что терять.

Всеволод Десятый, ведя