Синоп (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

«Ординарец» – четырьмя пушками, каждая из канонирских лодок тремя 24-х-фунтовыми орудиями и четырьмя фальконетами; шесть лодок у бортов обоих пароходов прикрывали машины от неприятельских выстрелов. Генерал Лидерс, выехавший в это время к Сатунову, приказал, для развлечения внимания неприятеля, выдвинуть вперед стоявшие в камышах на левом берегу Дуная четыре пеших батарейных орудия, под прикрытием штуцерных Житомирского егерского полка, и открыть огонь по крепости одновременно с действием канонирских лодок. Неприятель громил нашу флотилию из 27-ми орудий большого калибра, прикрытых укреплениями, но не успел нанести значительного вреда русским судам, которые, в 10 с четвертью часов, вышли из-под неприятельских выстрелов и прибыли благополучно в Галац. К сожалению, в самом начале боя был убит ядром храбрый командир флотилии Варпаховский; кроме того, убито 14 нижних чинов, ранено 5 офицеров и 55 нижних чинов. Урон неприятеля был несравненно более. Город загорелся в нескольких местах; укрепленный лагерь, на скате горы под крепостью, почти совершенно истреблен и войска, занимавшие его, разбежались».

После завершения прорыва Повало-Швейковский был послан Горчаковым с донесениями к Николаю Первому с известием об объявлении Оттоманской Поротой войны России и о начале военных действий. В октябре 1853 года был произведен, за отличие под Исакчей, в капитан-лейтенанты.

Современник так характеризовал эхо событий под Исакчей: «Раздался, наконец, с таким нетерпением ожидавшийся нашими войсками первый выстрел на Дунае. Впечатление было общее и огромное. Войска давно сгорали желанием выйти из того выжидательного и томительного состояния, сопряженного с тяжелой сторожевой службой, в котором они пребывали уже три месяца. Государь наградил молодецкий… экипаж 12 знаками отличия военного ордена и приказал выдать по 1 рублю на человека».

Приходом флотилии к Браилову князь Горчаков был очень доволен.

– Теперь мы не позволим туркам возводить батареи по берегу Дуная, усилим оборону своего берега! – говорил он, протирая стекла своего монокля.

Пароход «Прут был немедленно отправлен в демонстрационное крейсерство вверх по Дунаю, дошел до Гирсова и благополучно вернулся назад в Браилов. За все время его плавания турки так и не сделали по «Пруту» ни одного выстрела.

«Он («Прут» – В.Ш.) сослужил мне огромную службу, дойдя до Гирсова, – делился своей радостью с Меншиковым князь Горчаков. – Турки будут смотреть теперь в оба глаза, прежде чем переходить реку в этом месте, зная, что я могу при помощи военных судов атаковать их с тыла через Браиловский рукав».

Одновременно Горчаков распорядился прекратить движение по Дунаю всех судов, и собирать на нашем берегу все лодки и перевозочные средства.

Доставленное в Санкт-Петербург известие о деле Варпаховского при Исакчи вызвало манифест 20 октября о войне с Турцией: «…Россия вызвана на брань: ей остается. Возложив упование на Бога, прибегнуть к силе оружия, дабы принудить Порту к соблюдению трактатов и к удовлетворению за те оскорбления, коими отвечала она на самые умеренные наши требования и на законную заботливость нашу о защите на Востоке православной веры, исповедуемой и народом русским. Мы твердо убеждены, что наши верноподданные соединят с нами теплые мольбы к Всевышнему, да благоволит Десница Его оружие, поднятое нами за святое и правое дело, находившее всегда ревностных поборников в наших благочестивых предках. На Тя, Господи, уповаем, да не постыдимся вовеки».

Чтение манифеста сопровождалось криками «ура» и в Дунайской армии, и в Кавказской, и на Черноморском флоте. Из хроники 1853 года: «В самом сердце России, в Москве, и в провинции манифест вызвал большой подъем духа. Целая масса пожертвований деньгами, людьми и продовольствием обильной рекой полилась от всех сословий русского народа с разных концов нашего обширного Отечества, и в особенности из коренных русских губерний. Радушный прием проходивших войск, обеспечение оставшихся семей офицеров и нижних чинов – все это было откликом на призыв императора Николая. Многочисленные произведения в стихах и прозе были посвящены свершившемуся событию, и в большинстве из них проглядывало то горькое чувство от напрасных изветов западной печати, которое долго таилось в глуши русской провинции, и радо было, наконец, вырваться наружу в боевых кликах современных поэтов».

Кто-то называл начинающуюся войну новым крестовым походом за веру.

– Подлинно, это может быть брань библейская! – сказал по прочтении манифеста митрополит Филарет. – Брань народа Божия с язычниками, только если бы мы менее заразились языческими обычаями Запада! Плохо только, что в наше время мы много хвалимся и не довольно каемся!

Третья глава

На провокации не поддаваться!

Ультиматум Омер-паши князя Меншикова нисколько не удивил. Находившийся в Одессе начальник Главного Морского штаба пригласил к себе вице-адмирала Корнилова:

– Его величество никогда не согласиться с наглым требованием турок. Война стала неизбежностью, а потому надо сейчас же усилить крейсерство флота в Черном море. Пусть Нахимов с эскадрой займет позицию между Крымом и Анатолией и прервет все сообщения Константинополя с Батумом.

– Можно ли ему будет атаковать турок? – тут же задал законный вопрос Корнилов.

Меншиков нахмурился. Вопрос ему явно не понравился:

– До особого приказа не нападать, разве что турки сами первыми начнут палить! Если остается хотя бы один шанс из тысячи кончить дело миром, мы не вправе им пренебречь! Летняя кампания уже кончается, и я думаю, что турки не смогут в осенние и зимние месяцы предпринять ничего серьезного в Черном море.

Корнилов нервно мотнул головой:

– Мною совместно с офицерами штаба флота разработан план, предусматривающий активные действия. Учитывая удаленность морских сообщений турок от нашей главной базы, я предлагаю не ждать следующей весны, а занять два турецких порта – Синоп и Сизополь. Я считаю, что в отряды достаточно включить по три корабля, пару фрегатов, да пару пароходо- фрегатов с несколькими мелкими суднами. Гарнизон же каждого пункта составить из полка пехоты и батареи. Все надо изготовить заранее и сразу же с объявлением войны без огласки незамедлительно занять сначала Синоп как более близкий, а потом и Сизополь.

– Ну, а какими силами вы думаете организовать высадки, и каковы будут силы прикрытия у Босфора? – неопределенно мотнул головой Меншиков.

– Я все уже подсчитал! – вынул из портфеля бумаги Корнилов. – Получается очень даже неплохо. Для высадки десанта вполне достаточен отряд в четыре трехдечных корабля, пары двухдечных и пяти-шести больших пароходов. Четыре двухдечных корабля и фрегат вышлем к Босфору, а четыре более старых оставим в резерве в Севастополе. Войска лучше всего вначале перевезти из Севастополя в Синоп и затем из Одессы в Сизополь. Не сбрасывай со счетов и вполне приличное адмиралтейство в Синопе, которое тоже нам пригодится.

Меншиков желчно скривился. Начальник Главного