Корфу (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

Спустя два дня корабли были уже у Галлиполи, где на якорях ждала эскадра Кадыр-бея. Под началом турецкого вице-адмирала имелось 4 линейных корабля, 6 фрегатов, 4 корвета и полтора десятка канонерских лодок.

В прошлую войну между Россией и Турцией Кадыр-бей командовал кораблем «Макдем-Бахри». На турецком флоте он считался человеком сведущим, благонравным и уступчивым, кроме того, велено ему было самим султаном почитать русского адмирала «яко учителя». Свой флаг Кадыр-бей держал на 84-пушечном «Патроне-бей», лучшем из турецких линейных кораблей.

После обмена салютами на русский флагманский корабль впервые прибыл командующий турецкой эскадрой. Перед Федором Федоровичем стоял огромный и крепкий человек в форме турецкого капитан-бея (полного адмирала). Вел себя он с первых минут знакомства учтиво, постоянно выказывая почтение русскому адмиралу. Вел себя так Кадыр-бей не только потому, что по повелению султана ему надлежало во всем подчиняться российскому командующему, но и из чувства личного уважения к непобедимому Ушак-паше, которого он высоко ценил и считал своим учителем. Переводчиком выступал лейтенант Метакса.

Оба командующих быстро нашли общий язык. Адмиралы обменялись офицерами-переводчиками. От турок на «Святой Павел» перебрался неплохо знавший русский язык Александрер Кальф-оглу, а к туркам лейтенант Егор Метакса. Обговорили и взаимные сигналы.

После совещания, адмирал Ушаков отправил в Севастополь посыльное судно с донесением для императора о результатах переговоров и намеченном плане совместных с турками действий.

«По всем ведомостям Блистательная Порта и весь народ Константинополя, – доносил Ушаков, – прибытием вспомогательной эскадры бесподобно обрадованы: учтивость, ласковость и доброжелательство во всех случаях совершенны».

Просил он прислать и десантные войска, подчеркнув, что без них невозможно будет овладеть сильными укреплениями острова Корфу. О состоянии турецкой эскадры адмирал пока умолчал, хотя оно и вызывало беспокойство.

В ответ Павел Первый писал Ушакову: «Впрочем, поручаю вам стараться избегать и не требовать лишнего от Порты и не терять из виду, что, помогая ей, не должны мы становиться в крайнюю тягость. Я полагаюсь относительно сего на ваше благоразумие, быв уверен, что вы будете, тащась о выгодах ваших подчиненных, притом и о сохранении наилучшего от нас впечатления как в самом султане и министерстве его, так и в простом народе».

* * *

Первым ушел отряд, направлявшийся в помощь англичанам к египетским берегам – десять турецких канонерских лодок и четыре фрегата, в том числе два русских – «Святой Михаил» и «Казанская Богородица». Турецкие фрегаты собственных названий не имели, их различали по имени капитанов. Возглавил отряд командир «Михаила» капитан II ранга Сорокин.

Тем временем константинопольский патриарх Григорий с подачи Селима Третьего написал пастырское увещевание грекам, предлагая им «свергнуть с себя иго французского порабощения и учредить у себя под покровительством трех союзных дворов правительство наподобие рагузского или какое ими за благо признано будет».

20 сентября 1798 года, дождавшись попутного ветра, покинули Дарданелльский пролив и главные силы обоих эскадр.

Воздев паруса, корабли в ордере трех походных колонн взяли курс к берегам Мореи.

Мачты кораблей еще не скрылись с горизонта, а довольный Томара уже доносил в Петербург Павлу Первому: «Благоприятство обеих начальников флота, взаимные их похвалы друг другу и добрый успех хотя и в малом деле, но согласным подвигом обоюдных войск, приобретенный, приняты правлением за большую победу».

Императору Павлу согласие союзных флагманов понравилось.

– Соглашениями и соединенным содействием я весьма доволен, желаю, чтобы и дальше так было, – заявил он, прочитав послание канцлеру Безбородко. – И как там дела с заключением договора с турками?

– Желание Вашего Величества – закон, и оный будет исполнен безусловно! – согнулся в поклоне, пряча улыбку, лукавый Александр Андреевич. – А статьи договора должны доставить со дня на день!

В Петербурге пока не очень ясно представляли себе, как обстоят дела на Средиземном море, куда шла эскадра Ушакова.

– Вы знаете, что экспедиция Бонапарта исчезла как дым! – говорил князь Безбородко, наслушавшись рассказов посла Витворта об Абукире.

А в это время Бонапарт победоносно шел с армией по Египту, сметая сопротивление мамелюков и янычар.

Из-за этих ошибок и задачи Ушакову ставились не самые правильные. Историк пишет: «Выходило, что о Египте беспокоиться уже незачем. Нельсон будет “блокировать Тулон и прочее”, а Ушаков сможет “овладеть островами венецианскими (т. е. Ионическими)”, согласовав свои действия с действиями Нельсона и “охраняя берега итальянские, способствовать блокаде Мальты”. Захват Мальты особенно раздражал “гроссмейстера” Павла. А на самом деле Нельсону пришлось блокировать не Тулон и берега Италии, а прежде всего египетские порты и Мальту, и Ушакову необходимо было считаться с требованиями Нельсона о помощи».

Тем временем в Бебеке Томара, рейс-эффенди Измет-бей и анатолийский кадилискер Сеид Ибрагим-бей, уже скрепляли подписями статьи союзного договора. После обмена грамотами Измет-бей заулыбался:

– Соединение наших сил может переменить вид всей Европы!

– Дай-то бог! – перекрестился Томара, уже познавший на себе невероятную турецкую медлительность во всем, что бы они ни делали.

Известный российский историк ХIХ века А.В. Висковатов так характеризовал заключение неожиданного союза: «В один миг взаимные опасения исчезли, вековая вражда была забыта, и Европа увидела с изумлением, что в то время, когда не заживлена была рана, нанесенная Турции отторжением от нее Крыма, когда свежи были развалины некогда грозного Очакова и не замолкли рассказы о кровопролитных штурмах Измаила и Анапы, два народа, бывшие почти в беспрерывной между собой вражде, и разнствующие один от другого и правилами Веры, и языком, и обычаями, вступили между собою в тесный союз против нарушителей общего спокойствия».

Эскадру же Ушакова ждали первые бои и первые победы…

Часть вторая

Небывалое бывает

Глава первая

Освободители

Перед русскими моряками расстилалось Эгейское море. Ветер дул самый попутный, и соединенная эскадра уверенно держала курс к Ионическому архипелагу.

Почти на всех островах архипелага французы держали гарнизоны, благо там везде имелись небольшие, но хорошо укрепленные крепости. Однако основной гарнизон размещался на Корфу. Этот остров имел и самые мощные укрепления. Не мудрствуя лукаво, Ушаков решил вначале занять все сколько-нибудь значимые острова архипелага, а главный оплот французов – Корфу оставить напоследок. Кадыр-бей был с ним во всем согласный и не перечил, здраво рассудив, что лучше, чем Ушак-паша, он все равно ничего не придумает, так пусть же в этом случае сам Ушак-паша обо всем сам и думает!

Адриатическое море встретило наших моряков хорошей погодой. Воды Адриатики отличны от Эгейского моря. В Адриатике вода чуть