Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

штаб фронта – повальная дезорганизация управления войсками и последовавшее вслед за этим падение порядка и дисциплины в войсках были столь пагубны, что выправить положение ему не удалось. Солдаты и офицеры были готовы сражаться и умирать; они лишь ждали сильного человека, способного объединить распавшиеся на отдельные части силы фронта и организовать надежное управление ими.

Маршал С. Тимошенко трагедию первых дней войны воспринял как личную трагедию, и, как человек высокого долга, стал проситься у Сталина на фронт, где решалась судьба войны. Война шла совсем не так, как к ней готовились, и нарком видел в этом и свою вину. В первый же день война высветила ряд крупных проблем и вопросов, которые были плохо проработаны в наркомате обороны при подготовке к войне. Ведь все хорошо знали, что гитлеровская армия победы в войнах против Польши, Франции, а потом и над Югославией и Грецией, добивалась за счет массированного применения танковых сил, артиллерии и авиации на избранных направлениях. Знали, но подготовка к этому новому виду боевых действий велась недопустимо плохо. Тон должен был задавать нарком обороны маршал Тимошенко, но в нем недоставало широты стратегического кругозора, понимание которого могло воплощаться в делах по повышению устойчивости советских войск в отражении массированного наступления танков и авиации противника и насыщению войск противотанковой и зенитной артиллерией. Маршал лишь обозревал поле применения новых форм военного искусства, показанных вермахтом в войнах против Польши и Франции, но адекватного ответа в наркомате обороны им не было найдено. В нем недоставало полководческой решимости творить и развивать новые способы вооруженной борьбы, диктуемые временем и обстановкой, внедрение которых в жизнь очень часто граничит с риском и сопротивлением не только своего же окружения, но и зачастую верховной власти, которое великие личности умеют преодолевать силой своего убеждения, ума и таланта. Но за плечами у маршала был опыт руководства фронтом во время советско-финляндской войны, и Сталин поощрительно отнесся к его просьбе возглавить Западный фронт. Назначение маршала командующим Западным фронтом отвечало настроению войск, и оно было воспринято с воодушевлением как командного, так и рядового состава фронта.

Возглавив Западный фронт, маршал С. Тимошенко 2 июля на заседании Военного совета фронта потребовал арестовать Павлова, начальника штаба генерала Климовских и нескольких генералов фронта, которых он считал ответственными за катастрофу с войсками фронта в первые дни войны, и немедленно предать их военно-полевому суду. Состоявшийся в середине июля суд нашел в действиях Павлова и ряда подчиненных ему генералов измену присяге и пособничество врагу в деле разрушения боевой мощи округа. Но для Сталина, уже успевшего в роли председателя Государственного комитета обороны вникнуть и понять размах и жестокость пришедшей к нам войны и смотревшего далеко наперед, наказание еще одного или двух, трех предателей ничего не меняло и не служило делу укрепления дисциплины среди высшего командного состава. И потом, о разоблаченных шпионах и предателях приказы для всеобщего обозрения не публикуют. И Сталин распорядился – изменить формулировку приговора Павлову и его приспешникам, потребовав, чтобы они были осуждены за то, что «проявили трусость, бездействие власти, нераспорядительность, допустили развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление позиций Красной Армии…»128 На этом примере он хотел дать урок всему командному составу Красной Армии, что не все их ошибки могут быть прощены и что каждому военному начальнику надо научиться отвечать за действия своих войск.

На всем советско-германском фронте разгоралась жестокая и напряженная вооруженная борьба, но центральным событием было Смоленское сражение, которое проходило с 10 июля по 10 сентября в полосе фронта шириной 600–650 км и глубиной 200–250 км. Захват Смоленска рассматривался германским командованием как важный пункт для возможного стремительного движения на восток, так как Красная Армия, по предположению немцев, представлялась им уже уничтоженной, без возможности осуществить мобилизацию. Гитлер продолжал строить радужные планы дальнейшего успешного хода войны, сказав своим генералам, что после окончания боев в районе Смоленска 2‑я и 3‑я танковые группы должны были разойтись: одна – вправо, другая – влево для оказания поддержки группам армий «Юг» и «Север». Группа армий «Центр» должна была вести наступление на Москву силами одних пехотных дивизий129. Так пренебрежительно Гитлер оценивал силы русских через три недели войны, ошибочно считая, что основные ее силы разгромлены в приграничном сражении.

Всего в составе Западного фронта в Смоленском сражении к обороне подтягивались шесть армий. Танковые группы генералов Гота и Гудериана после достижения рубежа Днепра начали параллельное наступление, чтобы вскоре повернуть навстречу друг другу и замкнуть кольцо окружения советских войск в районе Смоленска. Прорыв шел по двум основным направлениям: через Витебск на Духовщину и через Шклов и Копысь на Смоленск и Ельню. Встретившиеся на этом пути узлы сопротивления, в частности города Могилев, Чаусы, были обойдены и окружены. Оценив нависшую угрозу, Г. Жуков потребовал 12 июля от командующего Западным фронтом маршала С. Тимошенко немедленно нанести контрудары по обоим флангам 2‑й и 3‑й танковых групп немцев, наступавших без поддержки пехотных соединений, которые были задержаны сопротивлением советских войск в Белостокском «котле», а затем походным порядком выдвигались вслед за танками. Главный удар в 21‑й армии нанес стрелковый корпус комкора Л. Петровского, войска которого уже 14 июля освободили Жлобин и Рогачев, а на следующий день его передовые части приблизились к Бобруйску, угрожая перерезать основные коммуникации, связывающие танковые группы с базами снабжения.

У Г. Жукова и С. Тимошенко не хватило сил для продолжения наступления: войска были слишком слабы, взаимодействие между родами войск и соединениями было поставлено плохо, разведданные были недостаточны и очень не хватало авиации. Это долгое и кровопролитное сражение начального периода войны представляло собой слоеный пирог, где наступающие немецкие войска переходили к обороне, а обороняющиеся советские войска переходили в наступление, и войска обеих сторон часто оказывались в окружении или полуокружении, бросая на вызволение своих войск последние резервы. В ходе этого сражения впервые в мыслях немецких генералов зародились сомнения в победе над русскими, и над ними призрачно завитал дух наполеоновской судьбы. В разное время в этом сражении принимали участие войска Западного, Центрального, Резервного и Брянского фронтов и 3‑й корпус дальнебомбардировочной авиации против войск группы армий «Центр» и части сил группы армий «Север».

Первый этап Смоленского сражения, проходивший с 10 по 22 июля, начался в исключительно тяжелых условиях для войск Западного фронта, когда они еще не успели завершить свое сосредоточение и развертывание. На рубеже от Идрица до района южнее Жлобина успели занять позиции только 37 из 48 выдвигающихся сюда дивизий. Свои рубежи эти