Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Они сражались за Родину» - Альманах Российский колокол

Миномёты спрятались в кустах.

Тупо смотрят пулемёты вдаль,

Где струится снежной пыли шаль.

Это серо-жёлтою стеной

По степи, истерзанной войной,

Как тевтонцы сотни лет назад,

Танки к славе рыцарей спешат.

Ближе, ближе грозный лик машин,

Кое-где гремят разрывы мин.

Рвёт броню, с земли взметнувшись, тол.

Чёрный дым идёт наверх столбом.

Но, горящие машины обходя,

Движутся зловеще, без огня,

Танки, танки, танки вижу я.

Но молчит наш край передовой.

У коней, в овражке, ездовой молится:

«Всевышний, помоги, помоги,

Помоги, помилуй, пронеси!»

Вот на танках видятся кресты,

Броневые серые листы.

Комья снега с гусениц летят.

Наши батареи всё молчат.

Вдруг ударило орудие одно,

Там другое, третье – и пошло,

Закрутилась, закружилась карусель.

Пушек с танками смертельная дуэль.

Грохот взрывов, треск очередей.

Крики, стоны, ржание коней,

Вой «катюш», стоящих за рекой,

Шестиствольных скрежет гробовой,

Илы над станицею вдали,

Комья развороченной земли.

Всё смешалось. А на белый снег

Чёрной копоти пошёл лихой набег…

Червь сомнений душу мне грызёт.

Где-то видел это я уже:

У орудья возится расчёт

На своём последнем рубеже.

Пробивая черный дым-стену,

На него выходит справа танк.

Не успеют развернуть к нему

Свою пушку. Как помочь им, как?

Серый борт и белый крест на нём.

Чёрт возьми, мишени лучше нет.

Где Уханов?

Почему о нём я подумал?

Только мне в ответ,

Как пастух ударивший кнутом,

Хлопнул выстрел. Танк замедлил бег,

Задымился. Из него потом

Выполз человек, упал на снег.

В чёрных пальцах сжал его,

Ко рту поднести, однако, не успел

И затих, бесцельно в пустоту

Стекленевшими глазами посмотрел.

Я стою и не могу понять.

Что случилось? Кто и почему,

Ход времён поворотивши вспять,

Дал мне право ощутить войну,

На которой быть никак не мог,

Ведь родился двадцать лет спустя

С той поры, когда её итог

Подтвердил парад у стен Кремля.

Тут я вспомнил детские года,

Дом, родителей, сестрёнки младшей смех

И тот фильм, что посмотрел тогда,

Про горячий сталинградский снег.

Неужели это тот же фильм,

Ставший явью волею времён?

Кузнецов, Бессонов – где они?

Где прикрытие – пехотный батальон?

Вдруг раздался голос за спиной:

«Ты зачем сюда пришёл, пострел?

Ведь убьют. Иди скорей домой».

Оглянулся, на меня смотрел

Парень лет чуть больше двадцати,

Гимнастёрка выжжена в местах,

Красные в петлицах кубари

Да метель седая в волосах.

Лейтенанта этого портрет

В чёрной рамке дома, на стене,

Видел я. Так это же мой дед,

Что погиб зимою на войне!

Как погиб? Да вот передо мной

Он стоит средь бездыханных тел

У разбитого орудия – живой!

Но какой же я ему пострел?

Мне же сорок будет через год,

Дочь-красавица на выданье моя.

В школу у сестры второй идёт,

Старший в третьем будет с сентября.

Только вновь я не могу понять,

Кто, волшебный сделав пируэт,

Ход времён поворотивши вспять,

Возвратил меня в тринадцать лет?

Красный галстук, с Лениным значок,

Как тогда, виднеются на мне.

У портфеля сломанный замок.

Только я не в школе – на войне.

Впереди, куда ни бросишь взгляд,

Степь до края танками полна,

Что стоят, стреляют и горят

И ползут вперёд, колёсами гремя.

Подминая развороченный окоп

И на нём лежащие тела,

Самоходка движется вперёд,

Как пантера, к жертве подходя.

Тянется за ней ребристый след,

Кровью смоченный раздавленных солдат,

Вижу, к ней уже стремится дед –

Лейтенант со связкою гранат.

Бросился к нему я со всех ног,

Талию руками обхватил,

Закричал, заплакал и, как мог,

Я ему дорогу преградил:

«Дедушка, дедуля, дорогой,

Не ходи, не надо, не хочу,

Чтоб ты умер! Я с тобой домой

Птицей счастья быстро полечу.

Мой отец – твой сын – тебя так ждёт,

Как и бабушка – жена твоя. Жива.

Письма с похоронкой бережёт,

И одна она, одна, одна, одна.

Знаешь, дедушка, здесь немцы не пройдут.

Сотни раз их наши победят.

Будет в мае праздничный салют и

И победный у Кремля парад».

Но рукой своей меня обняв,

По вихрам легонько потрепал,

Он мне весело, как папа, подмигнул,

Оттолкнул и в зареве пропал.

А кругом сражение идёт

В громких стонах, в посвистах смертей.

Вон по немцам лупит пулемёт

Из разбитых немцами траншей.

Танк подбитый пушку опустил,

Словно рыцарь, павший на копьё,

А за ним уже другой рычит

И рывками движется вперёд.

Но ему навстречу по земле

(Пламя битвы растопило снег)

В телогрейке, с кровью на лице,

Медленно крадётся человек.

Вот взметнулась вверх его рука,

Звон стекла разнёсся по броне,

Крик «Полундра!» выдал моряка,

И машина вертится в огне.

Плавится в реке разбитый лёд.

Танки к переправе подошли.

А по ним с пригорка пушка бьёт,

Искры выбивая из брони.

Две фигурки рядом с ней снуют

Меж столбов летящей вверх земли,

Неужели их сейчас убьют?

Господи, спаси их, сохрани,

Ведь недаром говорит молва,

Что тебе подвластны все преграды.

Но в ответ мне донеслось едва

Жалобно протяжное «Снаря-яды!»

Вслед за этим я услышал слабый стон

И увидел, как по рытвинам земли

Полз солдат. Был ранен в ноги он.

Слёзы боли по щекам текли.

Но, как мать желанное дитя,

Он, прижав снаряд к груди своей,

Полз туда,