Плохие парни оставляют раны - Айнави

Марина делает глубокий вдох, шепчет еле слышно:

- В этом весь Дима, - замечая мой недоумевающий взгляд, поясняет: - Это только часть истории. Дело в том, что Женя очень нравилась Диме. Он за ней ухаживал месяца три, наверное, если не дольше. Она согласилась с ним встречаться. Потом... - подруга запинается, разговор даётся ей непросто, - в общем, Ник отбил Женю у брата. Дальше ты знаешь, - вздохнув, Марина добавляет, - Димка, наверное, думал, что Никита тебе нравится, вот и не рассказал всего. Вообще, странно, что он с тобой это обсуждал. Мы все в себя после этой истории долго приходили, и стараемся о Жене не вспоминать.

Маринка заканчивает, а у меня появляется ощущение, что я попала в капкан. Да, по своей глупости, но, если ещё несколько минут назад у меня оставался шанс выбраться, то...

- Ты - не Женя, - улыбается Марина, - уверена, у вас с Димой всё будет замечательно!

...капкан захлопывается.

- Конечно, - киваю я, соглашаясь, обнимая подругу. - Всё будет замечательно.

Мы спускаемся с Мариной вниз, оказываясь первыми, кто проснулся после вчерашнего праздника. Готовим завтрак, пьём кофе, болтая о всякой ерунде. Потом на кухне появляется Миша, и я ухожу во двор, оставляя их с Маринкой наедине. Усаживаюсь на садовые качели, обдумывая то, что узнала от подруги. Получается Ник увёл девушку у собственного брата? Подобный поступок не удивляет, хотя, кажется, это слишком даже для Никиты. Зато ещё раз убеждаюсь, насколько у Димы действительно доброе сердце, раз он простил его после подобного. И почему я не влюбилась в Димку? Похоже у нас это семейное: отец выбрал не ту сестру, а я не того брата. Нет, не хватит у меня сил сейчас расстаться с Димой, не хватит... и снова в голове крутятся мысли, что, может быть, вот так, постепенно узнавая его лучше, я смогу...

- Привет.

Хочется нервно рассмеяться, когда я слышу голос Ника. Но стараюсь держать себя в руках, чтобы не выдать своего внутреннего напряжения. Отвечаю тихо, отодвигаясь в сторону, когда он усаживается рядом:

- Привет.

Никита смотрит на меня, я же старательно делаю вид, что разглядываю что - то очень интересное в противоположной части двора.

- Как ты? - спрашивает он, пододвигаясь ближе.

- Отлично! - отвечаю слишком быстро и слишком громко. Ник усмехается, всем своим видом давая понять, что не верит мне ни на грамм. Нервное напряжение последних суток даёт о себе знать. Эта его усмешка невероятно раздражает. А может меня раздражает собственная реакция? Потому что он оказывается рядом, и у меня опять начинают предательски дрожать руки. Да что за наваждение? Пытаюсь встать с качелей, чтобы просто уйти: зачем опять рвать себе сердце пустыми разговорами?

Ник перехватывает меня за плечи, не позволяя встать. Оборачиваюсь к нему, цежу сквозь зубы:

- Отпусти.

- Полина, - смотрит на меня с мукой в глазах, - Поля, - повторяет моё имя, утыкаясь губами мне в висок. Обхватывает ладонью моё лицо, поглаживая щёку, шепчет еле слышно: - Поля, я скучаю. Иногда кажется, что становится легче, а потом вижу тебя снова, - он горько улыбается, ловит мой взгляд, а у меня дыхание перехватывает от той нежности вперемешку с безысходностью, с которыми он смотрит на меня, - не хочу без тебя, не могу...

Ник склоняется ко мне, явно намереваясь поцеловать. И мне хочется закрыть глаза, ощутить прикосновение его губ, ответить на его поцелуй, и будь, что будет. Но я вспоминаю сказанные Мариной слова: Ты - не Женя. Дима не заслужил повторения истории. Но дело даже не в нём: поддавшись минутному порыву, мы с Ником совершим ошибку. Ничего же не изменилось, наоборот, всё стало только сложнее. Теперь не только у него, но и у меня есть веская причина, не бросаться с головой в омут.

- Никит, не надо, - слова даются с трудом, потому что разум твердит одно, а сердце рвётся на части от его доводов.

- Поль, давай забьём на всё, - в его глазах появляется лихорадочный блеск, - на всех, - говорит быстро, не позволяя мне перебить его. - Пока ещё не совсем поздно, пока мы оба не сделали чего - то...

- И на твою маму? Забьём? - Ник молчит. - Да и поздно уже, - тихо добавляю я, осторожно высвобождаясь из его рук. Встаю с качелей, договариваю: - Вчера вечером я согласилась быть девушкой Димы.

Ник вздрагивает как от удара, его взгляд словно тяжелеет, а руки сжимаются в кулаки так, что костяшки белеют от напряжения. Он вскакивает на ноги, делает шаг в мою сторону, и на мгновение мне даже становится страшно, я внутренне сжимаюсь, не понимая, чего от него ожидать. Никита же прикрывает глаза, потом выдыхает резко:

- Что ж, совет вам да любовь.

Он срывается с места, уходит в сторону задней двери в дом, больше не проронив ни слова. Падаю обратно на качели, некоторое время просто пытаясь отдышаться и унять бешеное сердцебиение. Я же всё сделала правильно, но эта мысль совсем не помогает избавиться от мерзкого ощущения, что только что своими же руками я окончательно превратила свою жизнь в дерьмо.

Вернувшись в дом, узнаю от Маринки, что Ник уже уехал.

*****

Май начинается с подготовки к первым экзаменам, которых всего в летнюю сессию должно быть семь. В деканате решают «облегчить» жизнь студентам, и два из них выносят на вторую половину мая. По одному у меня стоит «отлично» «автоматом», а вот над вопросами ко второму приходится покорпеть. Я даже рада. Мне не нужно искать причину, чтобы пореже видеться с Димой. Он знает о моём участии в программе обмена, потому не удивляется, что всё своё время я посвящаю учёбе. Я бы с радостью и вовсе не встречалась с ним, но мы постоянно пересекаемся в универе. Став моим парнем, Дима пользуется каждой возможностью, чтобы обнять или поцеловать меня. А я чувствую себя полной дрянью и когда отвечаю на его ласки, и когда в очередной раз отговариваюсь учёбой, стараясь избежать встречи. К концу мая терпение у Димы заканчивается, мы впервые сильно ссоримся, но уже