Гранатовая бездна Калиройя - Олла Дез

— Девочка моя, ты должна вспомнить своё тело, человеческое тело, потом — увидеть, как шерсть втягивается под кожу, а когти и клыки уменьшаются, а теперь бери вот тут, из груди, комок жара и пусти его пробежаться по твоему телу. И всё получится… Так… Давай ещё разок.

Лично мне раньше казалось, что эта самая энергия какой-то банальный выброс гормонов. Только, в свете последних событий, я уже ни в чём уверена не была.

Промучились мы с Гердой довольно долго — у сестрёнки никак не выходило, и мы уже начали волноваться, когда она всё же справилась. Шерсть стала исчезать, и вот уже перед нами не молодая волчица, а обычная девушка. Я быстро накинула ей на плечи плащ, но, как оказалось, Сверр успел деликатно выйти из шатра.

— Ты молодец, доченька. Первый раз с оборотом у всех возникают трудности, и ты справилась просто замечательно! — подбадривая, сказала мама.

— Я так устала. Спать очень хочется! — жалобно протянула сестрёнка.

— Поспи, давай, я перенесу тебя на кушетку. Она жёсткая и для сна не очень приспособлена, мы совсем не ожидали, что останемся тут ночевать, но всё же она — лучше, чем ничего, — и папа, подхватив Герду на руки, перенёс её вглубь шатра.

Там мама укрыла её всеми имеющимися в шатре пледами, и мы вернулись ко входу. Герда заснула почти моментально. Папа, мама и Сверр успели по очереди одеться, пока мы уговаривали Герду обернуться, так что теперь папа с мамой спокойно направились на выход из шатра.

— У многих могут быть такие же проблемы с оборотом, как у Герды. Нужно помочь, объяснить и успокоить, — озабоченно сказал папа.

— Я, пожалуй, с тобой! — кивнула мама.

— Отлично! У тебя с уговорами лучше, чем у меня, и твоя помощь будет весьма кстати! — улыбнулся папа.

У выхода мы обнаружили Сверра в компании нескольких гвардейцев. На парнях одежды было немного. Второй комплект формы они с собой, естественно, не брали. Никто же не ожидал, что может произойти непредвиденный коллективный оборот…

— Так. Сверр, остаёшься около шатра — охраняешь Венди и Герду. В помощь — один гвардеец. А мы пошли на помощь тем, кто ещё не обернулся обратно. А потом — нужно проверить местонахождение каждого, кто был на празднике. Лишь бы никто в лес не убежал со страху. Испугались, наверняка, многие, — потёр лоб папа, и все двинулись вглубь лагеря.

Сверр взял меня за руку и потащил в шатёр. Гвардеец одобрительно кивнул и встал у входа.

— Нечего тебе там делать. Мало ли, — сказал Сверр.

Я согласилась. Я уже чувствовала, как накатывает усталость. Всё-таки приключений на один день было более, чем достаточно.

— Венди? Кушетка хоть и жёсткая, но достаточно широкая — вы вдвоём поместитесь. Может, ты тоже приляжешь? — заботливо спросил Сверр.

Я кивнула и пошла за ширму, где стояла кушетка, но сначала залезла в сундук. Там, открыв шкатулки, я принялась рыться в мешочках с теми немногими драгоценностями, которые мы взяли с собой. Я выбрала самый маленький, вытряхнула из него кольца и пересыпала их в мешочек побольше.

В освободившийся красивый мешочек, украшенный вышивкой и бисером, положила камень, по-прежнему зажатый в руке. Только шнурок был маловат. Ещё какое-то время я потратила на то, чтоб его заменить и продеть более длинный. А потом с удовлетворением надела его на шею и спрятала под платье.

Вот теперь можно и отдохнуть. Да… что-то я совсем с ног валюсь…Тем более, что до утра времени осталось не так много.

Я уверена, что утром проблем прибавится. Даже думать не хочу, что скажут советники, и, главное, как они поступят. Вряд ли будут сильные кары, но мало ли. В конце концов, вред причинять Гранатоворождённым нельзя. Это один из незыблемых постулатов этого Мира. А мою причастность ко всему произошедшему ещё нужно доказать. И очень надеюсь, что девушки помнят немного. Ну не засекали же они поминутно, кто и насколько выходил? В самом-то деле. А всё остальное по-прежнему не доказуемо. Видеть меня на дне разлома — никто не видел.

Я осторожно залезла к сестре под мягкий плед и, обняв её, подумала, что они все очень несправедливо оценили кушетку. Мягкая и удобная. Я расслабилась, во мне жила полная уверенность, что папа справится со всеми навалившимися проблемами. А мама — сможет помочь всем, у кого не получается обернуться.

И я провалилась в сон.

Проснулась я резко, как будто что-то выдернуло меня из сладкой дрёмы. Я открыла глаза и осмотрелась. Всё было тихо. Под боком спокойно спала Герда. А на полу, рядом с кушеткой, подстелив красный плащ, лежал папа. Под голову он примостил одну из подушек со стула, а рядышком пристроилась и безмятежно спала мама, в качестве подушки использовав папино плечо. Выглядели оба уставшими, но совершенно счастливыми.

Тут же неподалёку я заметила свернувшегося в калачик Сверра. Он укутался в такой же красный плащ. Незаменимая вещь в хозяйстве, оказывается. И подушка, и матрас, и одеяло и ещё много чего. Нужно приобрести себе парочку! Только себе я хочу зелёные и с капюшоном. Потом.

Так. А что же меня тогда разбудило? Я аккуратно, стараясь не шуметь, начала выбираться из кушетки. Но все были такими измученными, что мой уход никого не разбудил.

Я осторожно пробралась к выходу. Тихонечко выглянув из-под полога шатра, я разглядывала лагерь. Солнце было уже довольно высоко, значит, время близилось к обеду.

Никого я толком и не увидела. Рядом со входом, вытянув длинные ноги, клевал носом один из гвардейцев. Между шатрами никто не расхаживал, не слышно ни шума, ни разговоров. Это что, все так устали, что до сих пор спят? А почему же меня так настойчиво тянет из палатки. И куда? Ну… надо — так надо. Пойду пройдусь.

Я одёрнула платье и осторожно приоткрыла вход. Гвардеец не просто дремал, он откровенно спал. Я осторожно прошмыгнула мимо него и побежала от одного шатра к другому. Везде картина была примерно одинаковая. Весь наш праздничный лагерь спал. Нет, кое-где встречались зевающие люди, но они не обращали на меня никакого внимания. Скорей всего этот резкий, незапланированный оборот и в самом деле отнял у людей много сил. А перед тем — был же