Иван Грозный - Сергей Эдуардович Цветков

Наконец, переход к наступательной политике по отношению к Казани неразрывно связан с самой личностью Грозного. Венчание на царство естественным образом предрешало будущую участь Казани. Появление русского царя делало невозможным дальнейшее существование других царей, чей титул, как мы знаем, означал зависимое положение России от Орды. Царь всея Руси не мог терпеть под боком неверного царька, претендовавшего на уплату ему дани и терзавшего границы Московского государства. Во вселенной мог быть только один Царь, только одно Царство.

***

Накануне падения Казанское ханство одолевали бесконечные внутренние смуты. Партия, отстаивавшая собственно идеи национальной независимости, была крайне слаба; основную борьбу вели между собой сторонники московской и крымской ориентации.

Последний московский ставленник, хан Шигалей, родился в России и с шести лет жил в Касимове. На казанский престол он был возведен тринадцатилетним. У него была чрезвычайно отталкивающая наружность. Русский летописец описывает ее в следующих выражениях: «зело был взору страшного и мерзкого лица и корпуса, имел уши долгие, на плечах висящие, лицо женское, толстое и надменное чрево, короткие ноги, ступени долгие, скотское седалище» — и добавляет, что «такого им, татарам, нарочно избраша царя в поругание и посмеяние им». Казанцы недолго терпели этого уродца. В 1518 году они свергли Шигалея и призвали на престол Сагиб-Гирея, брата крымского хана Мехмет-Гирея. Воспитанный в Крыму, Сагиб-Гирей относился к казанским делам довольно равнодушно. Все его симпатии принадлежали не суровому северу, а теплому югу. Как только смерть Мехмет-Гирея освободила для него Бахчисарайский дворец, он уехал из Казани, предпочтя царствовать не на угрюмых берегах Волги, а на лазурном побережье Черного моря. Вместо себя Сагиб-Гирей оставил в Казани своего тринадцатилетнего брата Сафа-Гирея.

Во время правления Сафа-Гирея, зарекомендовавшего себя злейшим врагом русских, Казань, по словам летописца, «допекала Руси хуже Батыева разорения: Батый только один раз протек русскую землю, словно горящая головня; а казанцы беспрестанно нападали на русские земли, жгли, убивали и таскали людей в плен». Однако Сафа-Гирей не крепко сидел на престоле. В 1546 году промосковская партия выгнала его и опять пригласила в цари Шигалея. Но и тот, в свою очередь, не смог ужиться с казанцами и скоро бежал от них. В Казани вновь сел Сафа-Гирей, опиравшийся на пришедших с ним крымских татар. Первым его делом стало избиение предводителей противной ему партии: было убито более семидесяти доброжелателей Москвы.

В конце 1547 года Иван сам решил выступить в поход против Казани. В декабре он выехал во Владимир, куда приказал везти за собою пушки. Они были отправлены уже в начале января следующего года с большим трудом, по- тому что зима была теплая, вместо снега все шел дождь, и обозы с пушками тонули в грязи. В феврале царь с ратью выступил из Нижнего Новгорода и остановился верстах в восьмидесяти от города, на острове Работке. В это время наступила сильная оттепель, лед на Волге покрылся водою, много пушек и пищалей провалилось под воду, множество людей утонуло в продушинах, которых не видно было под водой. Тщетно прождав трое суток пути, царь с войском и артиллерией возвратился в Москву; вперед был отправлен лишь отряд князя Дмитрия Федоровича Бельского, которому было приказано соединиться с татарами Шигалея в устье Цивили. Бельский и Шигалей со своими отрядами подступили к Казани. На Арском поле их встретил Сафа-Гирей, но был втоптан в город передовым полком под начальством князя Семена Микулинского. Семь дней стояли воеводы под Казанью, опустошая окрестности, и возвратились домой без больших потерь. В отместку казанцы осенью напали на Галицкую волость, но были наголову разбиты на берегах речки Еговки костромским наместником Яковлевым.

А в марте 1549 года в Москву пришла весть о смерти Сафа-Гирея — напившись пьян, он расшиб себе голову. Царем казанским был провозглашен его двухлетний сын, Утемиш-Гирей, под опекой матери Сююн-Беки. Если ранее Казань долгое время могла поддерживать свою независимость благодаря малолетству Ивана, то теперь наоборот, когда Иван возмужал и обнаружил твердое намерение покончить с Казанью, в ней воцарился младенец. Казанцы пробовали снестись с крымским ханом, прося у него помощи, но казаки побили послов казанских и переслали в Москву грамоты, которые они везли в Крым.

Не видя помощи из Крыма, казанцы в июле 1549 года прислали Ивану грамоту, в которой от имени Утемиш-Гирея просили мира. Царь отвечал, чтобы прислали к нему для переговоров добрых людей; никто, однако, не приехал. Так и не дождавшись казанских послов, Иван в конце ноября выступил в новый поход с родным братом Юрием, оставив оберегать Москву князя Владимира Андреевича Старицкого.

На этот раз походу предшествовала более тщательная подготовка. Прежде всего усовершенствовали армейскую структуру. В сочинениях Пересветова, которые, несомненно, были известны царю, уже содержался совет создать по примеру Турции особое войско — отборных «юнаков храбрых с огненной стрельбой». В 1550 году, перед походом на Казань, был создан корпус стрельцов — личная гвардия царя: Государев, или Царский, полк. Офицерами в нем были дворяне, «лучшие люди», числом около тысячи, которых царь наделил поместьями в окрестностях Москвы. (Этот поступок Ивана, подрывающий военное значение бояр и княжат, как будто заимствован из арсенала более поздних земельных мероприятий опричнины, что лишний раз подтверждает правомерность предложенного мной наименования периода 1547—1564 годов как белой опричнины: в 1565 году Иван лишь вспомнил свой более ранний опыт.) Одновременно, благодаря привлечению иностранных специалистов, была усилена артиллерия.

Однако и второй поход Ивана под Казань не имел успеха. В феврале русское войско обложило город. Приступ не удался: с обеих сторон было побито множество людей. Затем наступила распутица — настали ветры, дожди, большая слякоть: «а дожди по вся дни быша, и теплота, и мокрота велика». Простояв под Казанью одиннадцать дней, Иван принужден был возвратиться в Москву.

Тогда на основании неудачного опыта прошлых походов был разработан новый план военных операций, предусматривающий прежде всего блокаду Казани. Во исполнение его, в апреле один русский отряд направился к устью Свияги, а с Вятки воевода Бахтияр Зюзин прибыл с людьми на Каму; вверх по течению Волги стали казаки. Таким образом все речные перевозы в казанской земле оказались в руках у русских.

Для закрепления успеха в устье Свияги была основана крепость — Свияжск. В мае сюда прибыл на судах Шигалей с двумя воеводами — князем Юрием Булгаковым и Данилой Романовичем Захарьиным, братом царицы Анастасии; к ним присоединились казанские выходцы и беглецы, числом около пятисот человек. Тотчас начали очищать от леса Круглую гору — место, где предполагалось строительство города. Саму крепость срубили заранее в Москве, балки