Зорагалдиум. Потусторонний мир - 1ex0

Алостис беседовал с Куртом лишь в моменты особенного отчаянья, когда оно сильно оплетало его. Тогда бессмертный отвлекал этого человека от горестных мыслей какими-то другими. Это придавало сосредоточенности для того, чтобы у него было достаточно времени закончить своё путешествие. Мы не могли дать ему того, что он искал среди людей: их присутствие и беседу, ведь мы не люди. Более того, мы не живые. А это отличие не позволяет нам удовлетворять их потребность в общении. Ведь, когда двое разговаривают, они обмениваются не только сведениями, но и эмоциями и духом. Мы же не можем дать им ни первого, ни второго. Если мы будем вплетать свой дух в свои слова, то живое существо начнёт испытывать страх, ему станет холодно и печально, так что от такого общения у него будет не подъём сил, а, наоборот, упадок. Возможно, угаснет воля к жизни, и он станет задумываться над смертью. Разговор с Зорагой, наверное, не сможет снести ни одно живое существо. А эмоций у нас нет. Поэтому мы не можем дать того, чем не обладаем сами. Алостис, разговаривая с трогдалодом, лишь давал ему мысли. Этого было очень мало, однако для пути до человеческого оплота должно было хватить. А уж там он сможет найти собеседника для того, чтобы обмениваться всем необходимым.

Натруженные ноги устали, и Курт решил присесть на какой-то прямоугольный камень, чтобы отдохнуть. Вокруг не было никаких врагов, а потому разорад не являлся перед ним. Достав из рюкзака очередной батончик шоколада, он вздохнул и сказал себе под нос:

- А я-то раньше думал, что могу есть вас всю жизнь.

Откусив его, он стал напряжённо пережёвывать. Столько времени жить на одних только сладостях было нельзя. Шуршание обёртки и его внешний вид не вызывал желания откусить его. А пережёвывание так вовсе не приносило того самого удовольствия, которое Курт испытывал, когда питался ими не так часто. Он сейчас просто поддерживал свою жизнь. И вот, шевеля челюстью, он устало вперил свой взор в небеса, вспоминая свою прошлую жизнь – единственное, что хоть каким-то образом могло породить в нём какие-никакие эмоции – топливо для человеческой жизни. Но вдруг на стыке воспоминаний, когда взгляд возвращался в действительность, он заметил высоко в небесах какой-то объект. Приглядевшись, сумел различить какое-то ромб.

- Эй, ты, - обращался он к Алостису, - Нежить, приди сюда. Тут что-то стронное.

Разорад появился рядом с ним, глядя в ту сторону, куда смотрел человек:

- Вон, что это такое? Помимо саткаров нас пытаются захватить ещё и пришельцы с других планет?

- В этом мире только две обитаемые планеты, - мы знали, что трогдалод начнёт задавать вопросы, а потому решили не скрывать от него ничего, - Этот кристалл – саткарское изобретение. С его помощью они собираются уничтожить планету, на которой обитаем все мы.

Это сообщение напугало человека, так что он даже вскочил с камня и воскликнул:

- Уничтожить всю планету?! Но зачем?! Хотя не важно! Их надо остановить!

- Мы прилагаем все усилия к тому, чтобы сделать это. Однако кристаллы не так уж и просты. Они создают вокруг себя небольшое пространство нового мира. И, если приблизиться к ним, то ты переходишь в это пространство. Со стороны кажется, будто бы это просто кристалл, который парит в воздухе. Но на самом деле, он находится внутри небольшой башни, башни, которую сам же и создаёт. И эту постройку охраняет одно очень сильное существо» Поняв, что у нас всё под контролем, владыка времени совсем немного успокоился и стал делиться с Алостисом своими впечатлениями от этого, а после задал вопрос:

- Как именно этот кристалл ре-чего-там уничтожает нашу планету?

- Кристалл реконгеа́ции энергии леднора́ла. Он выкачивает из планеты этот самый леднорал – энергию, необходимую для того, чтобы она существовала.

Он ещё немного посетовал на то, сколько же опасностей кроется во всех мирах, а после продолжил путешествие. Бессмертный, предвидя ещё вопросы, не торопился принимать облик тени, предоставив собеседнику возможность задавать их.

Как и было предсказано, через полтора дня Курт достиг оплота людей. Увидев на пороге бессмертного, который совсем не обращал на беженца никакого внимания, он даже немного обрадовался, ведь наличие нас означало, что здесь безопасно. А, оказавшись под матерчатым сводом, который, словно шатёр, был натянут над всем этим большим поселением, Курт предстал как будто бы перед рыночной площадью, ведь повсюду была одна сплошная толпа людей. Кто-то постоянно куда-то стремился, кто-то сидел и разговаривал друг с другом, кто-то копошился в своих вещах, кто-то стоял и обсуждал какие-то возможности для укрепления этих конструкций. И всё это создавало непрерывный гул, который в данный момент ласкал слух беженца и приводил его в полнейший восторг. Двое мужчин, которые проходили мимо, сразу поняли, что он новоприбывший, а потому тут же принялись расспрашивать его, а, в конце концов, так вовсе пригласили к костру и угостили овощным рагу. Курт ел его с огромнейшим удовольствием, нахваливая повара через каждую ложку. После сытного обеда он стал с жадностью поглощать другое лакомство – общение. Обмен мыслями с другим живым существом возвращало его к жизни. Так что он постепенно обретал радость и довольство. Раньше Курт ненавидел людей и терпеть не мог разговоры с ними, считая их пустой тратой времени и сил. Однако теперь былой настрой не приходит ему на ум. Он наслаждался обществом этих людей. Незнакомцев тут не было. А если кого-то он не знал, то сразу же исправлял это. От его прошлой несговорчивой личности не осталось и следа. Теперь он легко и просто находил контакт с кем угодно, и проблема того, что он не сможет отыскать темы и слова для общения, ушла в прошлое. Однако стоит сделать одну поправку – он легко и просто находил контакт с теми, кто, как и он, искали этого контакта. Раньше, когда люди процветали, они замыкались в себе. Свои духовные потребности они удовлетворяли при помощи книги, телевизора или компьютера, а потому не ценили общение так, как оно ценится сейчас.

Прошёл целый день. Курт освоился в этом городе, который люди прозвали новая Ба́лия, потому что раньше в этой местности была столица – Балия. А теперь они думали, что это место станет их новой столицей, что они, в конце концов, сделают из неё крупный город.