Игра на вылет - Darina West

— Я люблю тебя, Джейкоб.

Я посмотрел на неё. Не сказать, что это было для меня новостью или сюрпризом. Но всё равно немного жаль её, потому что любить меня — это всегда игра в одни ворота.

— Зря ты так увлеклась мной, Кети. По-моему, я с самого начала говорил, что это просто удобное времяпровождение.

— Но я не могу заглушить свои чувства, — сказала она и закрыла лицо руками.

Чёрт. Я чувствую себя неудобно, неуютно и паршиво.

— Я хорошо к тебе отношусь, Кети. Поэтому хотел сказать это прямо. Без утаивания.

— Но что же мне делать, Паркер? — прошептала она, отнимая руки и поворачивая ко мне заплаканное лицо. — Как мне теперь вести пары? Как появляться на лекциях после того, что было?

Я отвернул голову и поморщился. Идиотский вопрос. Тебе двадцать восемь лет, и ты должна была понимать, что будет, если тот, кто три года подряд менял баб, скорее всего уйдёт и от тебя.

Почему ты не думала об этом раньше? И, чёрт возьми, какого хрена ты перекладываешь на меня эту ответственность?

Я вдохнул. Выдохнул. Постарался унять раздражение. Повернулся к ней и максимально спокойно произнёс:

— Кети, ты взрослая девочка. И ты должна была понимать, что это не навсегда. У меня стоят другие приоритеты. И первое в списке — это футбол. Не ты. И не кто-либо другой. А футбол.

Затем посмотрел ей в глаза и продолжил:

— Я не люблю тебя. Но мне было с тобой хорошо.

Она снова закрыла лицо рукой, потом резко стала вытирать слёзы. Мы ещё какое-то время сидели в тишине, но затем я сказал:

— Я пойду.

Когда я открывал дверь и выходил, она произнесла:

— Я надеюсь, Джейкоб… что ты когда-нибудь так же сильно полюбишь. И этот человек разобьёт тебе сердце.

Я усмехнулся, но не стал ей ничего говорить. Полюбить? Это вряд ли. Когда я говорил о том, что в моей жизни есть только футбол — я не лгал. Я могу жить без секса, хотя не спорю — будет тяжело. Но без мяча и поля — точно нет.

Я решил пройтись, чтобы не возвращаться так быстро в квартиру. Свежий воздух помогал снять раздражение, которое осталось после общения с Кети. Пройтись, освободить голову. Всё-таки такие разговоры оставляют след, даже если уверен, что поступил правильно.

Когда я шёл, заметил, что ко мне навстречу идёт группа парней. Они переговаривались, и сначала я не понял, что именно резануло слух, а потом присмотрелся. В этой компании шёл тот самый парень, которого Ники пригласила для съёмки. Макс, вроде.

Вот что было не так. Они общались быстро, но не на английском. Я уже слышал его ранее от Ники — это русский? Когда они проходили мимо, я снова окинул взглядом Макса.

Я помню тот день, когда подошёл к ней, — она стояла и ждала его. Только тогда она смогла смотреть прямо на меня, и я не смог удержаться от флирта. Бьюсь об заклад: если бы рядом со мной тогда был кто-то ещё, она бы сразу перевела взгляд. В принципе, так и случилось, когда к нам подошёл Хантер и по-собственнически обозначил территорию.

В тот момент я почувствовал раздражение. Раздражение на него — потому что помешал, и мы не договорили. Раздражение на неё — потому что как только он появился, я как будто исчез. И раздражение на себя — потому что вообще из-за этого парюсь.

На следующий день, когда она пришла с ребятами на нашу тренировку, я сразу отметил новое лицо. И то, как свободно он с ней общается. Пару раз слышал их разговоры — снова на этом непонятном языке.

Та тренировка была отвратительной, и я впервые не мог собраться. Постоянно искал её глазами, хотя должен был следить за мячом. Еле успел поймать один — тот, что летел прямо на неё. Раздражённо сказал, чтобы отошли, и был почти в шаге от того, чтобы сказать Миллеру и Андерсону, что они отвлекают, и пусть катятся к чёрту с поля.

Но потом, в раздевалке, стоя под душем, я успокоился. На самом деле, если бы я сказал тренеру или Джейдену, что хочу, чтобы они свалили — так бы и случилось. Потому что да, условно, тренер и капитан — главные. Но все прекрасно знают, кто третий год подряд приводит команду к победе. И моё слово весомее других.

Но я понял, что погорячился. Я не мог себя остановить и продолжал на неё смотреть. Продолжал пытаться словить взгляд. Пару раз это получалось — и тогда по телу проходило лёгкое возбуждение.

Я подмечал её мимику, когда она говорила, как она смеялась, как брала интервью. И получил колоссальное удовольствие, когда она дерзко держала оборону, разговаривая с Миллером, а потом так феерично зафиналила. Кстати, тогда, идя с Андерсоном на поле, он проговорил:

— Неплоха.

— Не заглядывайся. Её застолбил Хантер, — ответил я. Ещё не хватало, чтобы Джейден стал пускать слюни в её сторону. Если он войдёт в игру — это уже будет бойня.

— Я знаю, — спокойно сказал он.

С того дня прошла неделя. Неделя, на протяжении которой я не мог перестать её искать глазами. Но каждый раз, когда мы сталкивались — будь то в университете, в столовой, на поле — она, чёрт возьми, не смотрела. Полностью игнорировала. Я бы мог подумать, что это флирт, привлечение, но нет. Ни одного знака, ни одного намёка, что я ей интересен.

Зато я, чёрт возьми, видел, как спокойно она общается с Хантером, с Итаном, с другими. Она уже почти с половиной команды нашла общий язык. И когда сегодня Алекс сказал, что она сексуальная и дерзкая штучка — он был прав.

Когда же включался в разговор я — она равнодушно отвечала и быстро переводила тему. Это злило.

В середине этой недели, когда мы с Хантером шли в раздевалку после тренировки, он сказал:

— Паркер, мне кажется, или ты слишком много своего драгоценного времени уделяешь Ники?

— Тебе кажется, — процедил я.

— Тогда отлично.

Я был недалеко уже от нашего общежития, но возвращаться к себе не хотелось, поэтому посмотрел на время и написал Джейдену, спросив, где он. Ответ получил сразу — у себя в апартаментах. Я написал, что сейчас зайду.

Когда Джейден открыл дверь, я сразу увидел улыбающегося во весь рот Хантера, который