Эволюционер из трущоб. Том 11 - Антон Панарин

— Вижу, ты неплохо разбираешься в артефакторике. — Преображенский развернулся в мою сторону и похлопал в ладоши, а после улыбнулся словно сумасшедший и выкрикнул. — Тем интереснее будет изучить твой мозг!

Знаете, что будет, если ударить артефактным клинком с ветряными лезвиями по сфере магического барьера? А я вам расскажу. Лезвие соскользнёт в сторону, а сфера врежется в вас, словно грузовик. От такого столкновения я полетел кувырком по кабинету Преображенского, врезался в стол и разнёс его к чёртовой матери.

— Да ну, куда? Ноутбук же… — горестно воскликнул профессор, вскинув руки. — А-а-ай, да чёрт с ним. Резервная копия файлов имеется.

Преображенский рванул вперёд, словно хищный зверь. Выбросив вперёд ладонь, он собирался запустить сферу прямо в мою голову. Но я активировал доминанту «Громовержец». Уйдя с линии атаки, я рассёк трубки сервопривода под коленями учёного, от чего те зашипели, а ноги профессора отказали. После я схватил его за руку и поднял вверх. При этом сразу же отключил доминанту «Громовержца», чтобы попусту не тратить силы.

— Ну всё. Довольно игр, профессор. Я победил, — самодовольно заявил я.

Окуляры Преображенского сфокусировались на мне, а улыбка на лице учёного стала такой широкой, что показалось, будто морда его вот-вот треснет. Левая рука профессора словно змея скользнула в мою сторону и ухватила меня за горло, начав сдавливать его стальными тисками.

— У тебя последний шанс согласиться, — спокойно произнёс Преображенский, глядя прямо в мои глаза. — Когда закончится воздух, ты очнёшься в уютной лабораторной камере и больше никогда оттуда не выйдешь. Сейчас же я предлагаю тебе добровольно сдаться — и тогда у тебя будет шанс…

Что там за шанс, я слушать не стал. Этот клоун не с тем связался. Ухватив его за большой палец руки, сжимающей мою шею, я резко крутанул его в сторону. Послышался хруст, а вместе с этим мою кожу ущипнул разряд электрического тока. Да, кстати. Палец я ему оторвал. А точнее, отломил, ведь, как оказалось, его руки лишь внешне выглядели обычными, на самом же деле это были бионические протезы, обтянутые то ли кожей, то ли латексом.

— Вот это силищ… — удивлённо выдохнул Преображенский, расширив глаза, но договорить не смог.

Я рубанул лбом в переносицу учёного и скорчился от боли. Нет, кровь у него, конечно, пошла, но этот ублюдок в последнюю секунду подставил мне свой лобешник, в котором, очевидно, была зашита стальная пластина.

— Козлина! Ты весь, что ли, из железа сделан? — возмутился я и, не дожидаясь ответа, притянул Преображенского к себе и ударил коленом в живот.

О-о-о! Этот незабываемый миг. Наконец-то учёный хэкнул от боли, выпучил глаза и стал ловить воздух словно рыба, выброшенная на берег. А значит, настало моё время процитировать классика:

— У тебя последний шанс согласиться, — улыбаясь, произнёс я, глядя прямо в окуляры Преображенского. — Когда сможешь вдохнуть, я ударю тебя ещё раз. Потом ещё, и ещё, и ещё, и ещё. И так до тех пор, пока ты не присягнёшь мне на верность.

Он молчал, пытаясь вдохнуть. А когда смог это сделать, я тут же нанёс удар. Преображенский снова скривился от боли. Спустя полминуты он вновь смог вдохнуть, тогда я показательно лениво отвёл ногу назад, готовясь влепить новый удар коленом, и увидел, как учёный, скрипя зубами от унижения, кивнул.

— Будь по-твоему. Я присягну.

— Мудрый выбор, — удовлетворённо произнёс я и поставил профессора на пол.

Правда, он моментально рухнул на землю, так как его ноги были повреждены. Послышался хлопок и свет загорелся.

— Оказывается, нужно было хлопнуть в ладоши и свет бы зажегся? — улыбнулся я.

Профессор же расплылся в хищной улыбке.

— Оказывается, что отпускать врагов — это плохая идея.

Пол под ним раскрылся и Преображенский провалился вниз, а стены кабинета стали опускаться, позволяя войти десяткам служащих лаборатории. Некоторые из них были уже избиты мной. Другие выглядели свежими. Все как один были вооружены. У кого-то имелся обратный генератор барьера, как у Преображенского, кто-то вооружен шокером, другие — огнестрельным и холодным оружием.

— Погодите. Драться с вами я больше не стану. Надоело, — устало вздохнул я и резко ушел в перекат, поднимая с пола отломанный стальной палец Преображенского. — Але-оп! — возвестил я, совершая пространственный обмен.

Палец исчез, а на его месте появился Преображенский, которого я любезно ухватил за шею.

— Если кто двинется, я его убью, — без злобы произнёс я и мило улыбнулся.

Правда, моя милая улыбка не произвела должного эффекта. Всё же в пять лет я был намного миловиднее, чем сейчас. Может, всё из-за щетины? Да. Наверное, так и есть. Нужно побриться.

— Профессор, мы же договорились сразиться по заветам моего отца. Кто сильнее, тот и прав. А вы внезапно изменили правила и стали играть в игру «кто хитрее».

— Даже в этой игре вы победили, Михаил Константинович, — прохрипел Преображенский, безвольно болтаясь в воздухе.

— Вот! Наконец-то уважительный тон. А то всё щенок, да щенок. Обидно, знаете ли, — наигранно возмущённо проговорил я. — Отпустите персонал, и мы поговорим.

Преображенский щёлкнул пальцем, и стены снова поднялись, оставив нас наедине.

— Этот жест доброй воли может стать началом крепкой дружбы, — произнёс я, опуская учёного на пол.

Вместе с этим я открыл пространственное хранилище. С громким стуком на пол выпал тяжёлый изуродованный труп стального солдата, которого я притащил с собой из дворца. Да, было опасно брать трофеи, но я убедился, что камеры не смотрят под лестницу, а там как раз валялся этот труп. Никто не смотрел, я в этом уверен! Почти уверен…

— Значит так, Аристарх Павлович. Хотел заняться исследовательской деятельностью? Вперёд! Вот эта тварь напала на Императорский дворец. Перебила кучу народа. Не каждый магистр сумел пробить подобный доспех. — Я пнул чёрного рыцаря в бок. — А ещё я не смог извлечь ни единой доминанты. И это меня чертовски беспокоит. Исследуй её немедленно. — Профессор удивлённо уставился на меня. — Да, я в курсе, что вы в курсе моих способностей. Уверен, Остап догадался и вам уже всё растрепал. Поэтому давайте отринем бесполезную болтовню и перейдём сразу к делу.

Преображенский бросил на труп короткий взгляд, затем отрывисто произнёс команду:

— Активация протокола «восстановление».

Стальная дверь кабинета раскрылась, и внутрь ворвались мелкие