Гитлер и европейские элиты. Правящий класс Европы на службе Третьего Рейха - Андрей Игоревич Изюмов

Италии становится вассалом и союзницей гитлеровской Германии[766]. Никакая армия, действующая в качестве оккупантов, не может обойтись без сотрудничества в захваченной стране с её властями, администраторами и самим населением. Без этого оккупационная система не может быть дееспособной. Оккупационная власть нуждается в специалистах-администраторах из населения поверженной страны. Ей нужны организаторы промышленности, финансисты, специалисты по аграрной экономике, знатоки местной реальности в области налаживания хозяйства и знания культурных особенностей[767]. Иными словами, германским захватчикам как воздух были нужны коллаборационисты. Коллаборационизм был общественно-политическим явлением, порожденным исключительно нацистской оккупацией Европы. Условно его можно дифференцировать на чиновно-бюрократический, экономический, политико-культурный и военный коллаборационизм. В основе перечисленного лежит гитлеризм – харизматический фашизм. В начале 1941 года коллаборационисты видели следующую политическую картину. «Уже два года шли “завоевания” немцев, и часто казалось, что действительно достигнут они того, чего желает и к чему стремится “фюрер”. Налицо были непревзойденная дисциплина, отменная “немецкая” организация, горячая вера в своего вождя»[768]. Капиталисты Европы были готовы сотрудничать с рейхом на основе долгосрочных программ совместного хозяйственного развития и торговли[769]. Для Гитлера очень важна была помощь, в первую очередь международных консервативных кругов, видевших в нацизме оплот против марксизма. Гитлеровцы в оккупированной Европе использовали любые приемы, чтобы склонить на свою сторону наибольшее число сторонников из всех слоёв населения; интеграция завоеванных народов шла в разных направлениях и менялась от одного этапа фашизации к другому[770]. Понятие «коллаборационизм» в самом негативном смысле стало употребляться после капитуляции именно «великой» Франции в 1940 году. Особенно после личной встречи Гитлера и нового главы французского государства Петена в Монтруа. «На ней стороны провозгласили коллаборационизм в качестве политического принципа в своих взаимоотношениях»[771]. Коллаборационисты любой страны, подвергшейся оккупации немецкими войсками, являлись предателями, изменниками своей родины, сотрудничавшими с захватчиками.

Франция – самая большая страна Западной Европы по площади, она более чем вдвое превосходит Великобританию. Удобство её сухопутных и морских связей, положение на перекрестке международных путей усиливало её экономические и военные позиции. Франция 1940 года одна из наиболее развитых индустриальных стран. Французское государство играло важную роль в мировой хозяйственной системе и межгосударственных отношениях. Франция со своей столицей Парижем являются одними из главных центров мировой культуры[772]. Париж не редко называли «столицей мира». Многократно в Париже вершилась международная политика[773]. Теперь это мощное государство стало составной частью империи Гитлера. Условия капитуляции, продиктованные гитлеровской Германией правительству Петена 22 июня 1940 года, делили Францию на оккупированную и неоккупированную зоны. Французские вооруженные силы подлежали демобилизации. На страну возлагались все расходы по содержанию немецких оккупационных войск. Две трети Франции, вся северная часть страны, Париж и всё Атлантическое побережье были оккупированы Германией. В июле 1940 года на территории неоккупированной зоны было создано марионеточное государство и правительство Петена с местопребыванием в маленьком городке Виши.

Филипп Петен, маршал Франции

До войны Петен был тесно связан с различными фашистскими организациями, которые рассматривали его в качестве своего вождя. В частности, Петен был покровителем таких фашистских организаций, как «Огненные кресты» полковника де ля Рока, «Патриотическая молодежь», председателем которой был Пьер Теттенже, «Голубые рубашки» Марселя Бюкара и других, связи от которых тянулись в Германию и Италию. Ряд лиц из руководства этих организаций после франко-германского перемирия стали ближайшими сотрудниками Петена в Виши. Один из немецких агентов во Франции – Гюстав Эрве, ещё в 1930 году переписывался с Гитлером, на полученные из Германии деньги развернул широкую пропагандистскую кампанию за кандидатуру Петена в качестве французского фашистского диктатора. Эрве опубликовал серию статей о Петене в фашистской газете «Виктуар» и издал в 1935 году отдельную брошюру под названием «Петен – вот кто нам нужен». Фашисты Франции задолго до 1940 года открыто называли маршала Петена своим кандидатом в диктаторы. Петен был нужной фигурой не только с точки зрения отношений с Германией: одной из слабых сторон французской реакции фашистского толка было отсутствие «вождей», сколько-нибудь видной и авторитетной фигуры, из которой можно было бы сделать французского «фюрера». Правящий класс Франции тешил себя надеждой, что Гитлер, по логике вещей, ввяжется в войну с Советским Союзом. Тем самым, считали они, будет снят вопрос о войне на Западе и поставлен вопрос о большой сделке и переделе сфер влияния между главными империалистическими державами. Успехи гитлеровцев в Европе помогли одержать верх в правящих кругах Франции представителям течения – прямой ориентации на Германию, – не останавливающихся перед мыслью о пораженчестве, если это облегчит условия для переворота фашистского типа во Франции и для тесного франко-германского союза в будущем. Им казалось, что фашизм во главе с Германией прочно на многие годы установился в капиталистической Европе, и Франция со своей парламентской республикой выглядит как нелепый остров в этом «новом порядке». Исторической миссией Германии, считали они, будет нападение на коммунистическую Россию, а тогда всем в этой «новой» Европе с громадной заморской империей Франции, с бескрайними просторами того, что они рассчитывали захватить общими усилиями фашистской Европы в Советском Союзе, хватит места. Таковы были мечты французских кругов, которые себя считали самыми прозорливыми и наиболее дальновидными. Французский генералитет, аристократия «поглядывали» в сторону Италии и Германии, видя в них возможное политическое устройство Франции. Городская и сельская буржуазия Франции вступала в организации фашистского типа и создавала их вновь, вдохновлявшись успехами аналогичных движений в соседних государствах. Петен возглавил во Франции прогерманский строй и соглашался с зависимым положением Франции в рамках европейского фашистского нового порядка. Франция, считавшаяся последним оплотом демократии на континенте, вступает в ряды тоталитарных государств. Страна становится самой большой частью гитлеровских Соединенных Штатов Европы. Лаваль, которого Гитлер выбрал для выполнения грязной работы, заставляет палату депутатов и сенат собраться и проголосовать за самороспуск, передав всю власть маршалу Петену. Лаваль за его спиной становится гитлеровским ставленником во Франции. Нацисты ликуют[774]. Пьер Лаваль (1883–1945) являлся убежденным сторонником сотрудничества с немцами. Он был уверен в неизбежной победе Германии. Занимал пост главного министра правительства «Виши». Петен был провозглашен лидером государства с полномочиями во многом более широкими, чем были у королей. Он не любил Лаваля и относился к нему с некоторой долей презрения. «Тем не менее умение Лаваля нравиться людям принесло ему расположение простых людей с улиц Виши»[775]. В 1941 году внимание подавляющего большинства французов было обращено к главе их собственного правительства – маршалу Петену, который прекратил военные действия, взял в свои руки всю полноту власти и создал во Франции режим