Академия преемников. Яга против! - Александра Логинова

О, боги, мой живот! Я проснулась, схватившись за талию, которую буквально распирало изнутри болью. Электрические покалывания пронзали меня от груди до бедер, не давая дышать и двигаться. Че-е-ерт, как же больно!

— Ехал рыцарь на коне, встретил девушку в беде. Дева молвит — все болит, из нутра несется крик. Оловянное нутро, деревянное нутро молвит рыцарю в ответ… — зашептала я, касаясь пальцами себя.

Боль начала уступать, повинуясь Слову. Я рвано выдохнула и потянулась, поднимаясь с полки. Да, такого красноречивого сеанса медитации у меня давно не было.

Разметав влажные от пота волосы, я оглянулась вокруг. Нц, морс и простыня остались за дверью, придется выходить в менее теплый предбанник.

— Знаешь, кажется, мы что-то упускаем, — мужская фигура сидела рядом с моим напитком, цедя ягодный морс.

— Твою мать! — взвизгнула я, рванув дверь обратно на себя. — Ты что тут забыл, ирод?!

— Мать моя женщина мирная, — философски ответил Кощей. — А я греюсь.

— Околел, собака, — проворчала под нос я, гадая, как выставить наглеца из бани.

— Сама ты с… совершенно невоспитанная женщина. Чего спряталась-то?

Чего спряталась? А, действительно!

— Ты голая?! — подавился морсом Константин, пялясь на мои оголенные плечи.

— Представь себе, — съязвила я, высовываясь из-за двери подальше. Еще чуть-чуть, и он либо сбежит, либо умрет впервые, посмев взглянуть на запретное.

— Так бы сразу и сказала, — побурел царевич, отворачиваясь. — Здесь же ничего из одежды нет, я думал, она с тобой.

— Ты мою одежду мечом придавил, дурак. Кто вообще ходит в баню с мечом?

— Это? — влажная простынь оказалась поддета рукоятью оружия. — То есть ты пришла из дома в этой тряпочке?

— Да! — чуть ли не взорвалась я. Если он не уйдет, я так и останусь тут торчать промеж двери. Тылы начали нагреваться, в то время как плечи уже замерзали.

— И вернешься в ней же? — помрачнел он, проглядывая теплую ткань на свет.

— Хотелось бы. А теперь будь другом, скройся с глаз моих и дай мне ополоснуться.

— Сейчас, — мертвец исчез из поля зрения, загромыхав тазиками. — Подожди минутку.

— Быстрее, — процедила я. — Холодно же. И чего ты прицепился? Мы в этих простынях в баню всю неделю ходили, в чем проблема?

— Я не замечал, — обрубил он, переставая шуршать. — Можешь выходить.

— Э, нет, ты сначала сам выйди, — возразила я. Знаем мы таких умников, обязательно будет подглядывать.

— Клянусь, что не буду смотреть. И вообще, нам нужно кое-что обсудить, а покидать теплое помещение только потому, что ты имеешь склонность к нудизму, я не собираюсь.

— Если это не может подождать пять минут, то Словом клянись, — потребовала я. Упрямый, как баран, прости господи.

— Слово мое крепкое, по нему будет, — произнес он ехидно. Ладно, не велика беда, даже если увидит. Я его тоже в непотребном младенческом виде наблюдала, и никто не умер. Хах, забавно.

Дверь парной поддалась с легкостью, открывшись на возможный обзор. Царевича не было.

— А-а-а-а-а! — заорала я, когда ведро ледяной воды окатило меня с ног до головы. — И-и-и-и! — крутой кипяток последовал за льдом, выбив из меня дух.

— Вот теперь кутайся в свою тряпку и трижды подумай в следующий раз о необходимости одежды, — оглушенную меня завернули в простыню по самую шею и усадили на лавку.

Самое обидное, что он действительно не смотрел! Глаза Кощея были плотно завязаны платком, а укутывал он меня исключительно наощупь, стараясь не касаться кожи.

— Будь ты проклят, мертвая душа, — тихо сказала я, едва способность говорить вернулась. — Чтоб тебя комары насмерть закусали, скотина!

— Не ругайся, я тебе морса оставил, — добродушно ответил он, снимая повязку.

— Если повод поговорить будет мельче, чем конец света, я тебя лично тазиком пришибу. Ну, с чем пожаловал?

— С одним отнюдь невеселым наблюдением. Судя по всему, ырка действительно похитил девочку и даже расщедрился на целый ритуал, что нехарактерно для тугодумной нежити. Но меня не покидает ощущение, что мы упустили наиважнейшую деталь.

— Какую? — зубы стучали в ритме вальса.

— Вторую улику. Ырка лыс, все его остатки человечности давно сгнили, и если когти — это костяные наросты, то откуда взялся волос?

— Я думала об этом. Все указывает на богинок. Знаешь, мне вообще кажется, что нашу нежить потихоньку переманивают на сторону, и если окажется, что даже мавки в курсе происходящего и просто дурили нам голову, я сложу полномочия, упросив маму родить себе новую преемницу.

— Не горячись. А по поводу богинок мы оба заблуждаемся. У них волос, конечно, мертвый, но сами они были живы. Так что их биологический материал не похож на тот, что мы нашли.

— Значит, есть еще кто-то, — решительно сказала я, поднимаясь с лавки.

Будем искать, а пока что стоит вернуться в дом, поужинать и подготовиться к завтрашнему дню. Натянув сползшую простыню повыше на грудь, я открыла дверь на улицу, вдохнув ночную прохладу. Приятно-то как!

— Стоять, — железным голосом приказали сзади. — Твоя тряпка вся промокла, ты не можешь идти в таком виде.

— Ой, да кто на меня смотрит? — отмахнулась я. — Сейчас быстренько добегу и все, даже не простужусь.

— А что это вы тут делаете? — до невозможности ехидный змейский голос застал меня врасплох.

На плечи рухнул тяжелый черный кафтан.

Глава 22

— То есть вы утверждаете, что какие-то обкуренные русалки выращивают на болоте коноплю, а вы в бане строили планы по поимке волосатого заказчика. Я правильно понимаю? — змей прокурорским жестом сцепил руки в замок, убрав их за голову, и проехался по нам тяжелым взглядом.

Зуб даю, как говорит бабуля, в душе этот гад бессовестно ржет, глядя на наши растерянные лица! Я скинула обувь и согласно закивала, рассчитывая смыться к себе.

— И завтра ночью вы пойдете их ловить с поличным, снова кидая меня одного на защиту девиц, которые кому угодно накостыляют без моей помощи?

— Я вообще не рассчитывала брать с собой помощников, — вздохнула, поднимаясь наверх. Два царевича шли за мной, как барашки на веревочке, будто в первый день.

— А вот это глупо, — змей просочился в открытую щель, игнорируя мою попытку закрыть дверь.

Закаменевший от возмущения Кощей остался снаружи. Я быстренько скинула чужой кафтан, вручив его благоразумно отвернувшемуся рыжику, и нацепила теплый халат, решив использовать фокус индийских танцовщиц для смены наряда.

Вовремя! Едва простыня, выскользнувшая из-под запахнутого халата, осталась у меня в руках, как в дверь ударили чем-то тяжелым.

— Если эти мокрицы настолько обнаглели, что в открытую гонят товар, значит, они прожженные вертихвостки, которым море по