Император Пограничья 7 - Евгений И. Астахов

— я достал из кармана чековую книжку и торопливо заполнил бумагу. — Три тысячи рублей. Закупай всё, что найдёте: крупу, солонину, муку, вяленую рыбу и так далее. Грузовик вернётся из деревень, заберёт продукты в Угрюм.

— Будет сделано. А во-вторых?

— Во-вторых, организуй закупку топлива. Бензин, солярка — для всего нашего транспорта. Тоже с запасом, во время Гона поставки прекратятся.

— Понял. Займусь немедленно.

— И главное, — я понизил голос. — С Анной Павловной продолжайте вербовку у городских ворот. Ежедневно. Предлагайте людям честные условия — кров, защиту и работу в обмен на труд. Грузовики будут курсировать между Угрюмом и городом регулярно.

Савельев кивнул с пониманием.

— Не извольте беспокоиться, Ваше Благородие. Организуем всё в лучшем виде. Люди сейчас сами просятся — страх перед Гоном, сами понимаете.

Я хлопнул управляющего по плечу и пошёл собирать своих бойцов. Гаврила уже ждал у «Бурлака», проверяя оружие. Евсей тоже был там, несмотря на вчерашнее ранение — целители привели его в норму.

Через час, как и обещал, прикатил Трофимов. Представитель князя лично передал мне увесистый свёрток с деньгами.

Я тут же отсчитал половину и передал Листратовой.

— Когда все беженцы соберутся, раздайте им. По тридцать рублей на человека — это компенсация за украденные деньги. Записывайте, кто сколько получил, для отчётности.

Секретарша приняла деньги с поклоном.

— Всё будет исполнено в лучшем виде, Ваше Благородие.

Наконец, все дела в городе были завершены. Я сел за руль «Бурлака», бойцы расселись по местам. Мотор взревел, и мы покатили к воротам Сергиева Посада.

Стража на выезде проверяла документы формально — весть о ночных событиях уже разнеслась, и моё имя стало ещё более известным.

Дорога до Угрюма предстояла долгая — почти три часа езды. Я вёл машину на умеренной скорости, экономя топливо и прислушиваясь к работе двигателя. Бурлак был хорошей машиной, но не сравнить с уничтоженным Муромцем. После Гона нужно будет отправить кого-то в Муром и приобрести замену.

За окнами тянулись поля и перелески. Мирный пейзаж обманчиво спокоен — где-то там, в глубине лесов, уже собирались Бездушные, готовясь к Гону. Оставалось всё меньше времени на подготовку.

Гаврила дремал на заднем сиденье, Евсей сидел рядом со мной, поглядывая на дорогу.

— Ваше Благородие, — начал он после долгого молчания. — А правда, что князь сам приказал Уваровых того?

— Правда, — кивнул я, не отрывая взгляда от дороги.

— Надо же… А я думал, аристократы друг друга не трогают. Вроде как круговая порука.

— Бывает и трогают, когда совсем зарываются. Уваровы перешли черту.

Евсей помолчал, переваривая информацию.

— Жалко Медведева с Лосём. Хорошие мужики были.

— Да, — согласился я. — Жалко.

Больше мы не разговаривали. Каждый думал о своём. Я — о предстоящем Гоне и тысяче дел, которые нужно успеть. Бойцы — наверное, о доме и близких.

Дождь прекратился, и солнце поднималось всё выше, разгоняя утренний туман. День обещал быть ясным. Хорошая погода для дороги, плохая для размышлений — слишком уж контрастировала с тем мраком, что надвигался на Пограничье.

Бурлак преодолел очередной пологий поворот лесной дороги, и вдруг прямо на пути я увидел странную фигуру. Слишком высокую и худую, чтобы быть человеческой.

Я ударил по тормозам.

— Твою мать! — вскрикнул рядом Евсей. — Бздых!

Глава 12

Колёса заскользили по раскисшей после дождя грунтовке, когда я вдавил педаль тормоза в пол. Бурлак занесло вправо, но я удержал машину на дороге, выкручивая руль влево. Сердце ухнуло куда-то в живот — ещё мгновение, и мы бы врезались в существо, застывшее посреди лесной трассы.

Предвестник. Я узнал его мгновенно, хотя слышал о таких тварях только в рассказах ветеранов. Почти трёхметровая фигура возвышалась над дорогой как кошмарное пугало. Тощее до невозможности тело покрывала не кожа, а что-то похожее на высохшую кору старого дерева — серо-бурая, растрескавшаяся, с проступающими под ней узловатыми мышцами. Руки висели почти до земли, заканчиваясь не кистями, а веерами костяных отростков, похожих на голые ветви зимнего дерева. Но самым жутким была голова — вытянутая, как у лошади, с пустыми чёрными провалами вместо глаз и вертикальной щелью вместо рта. На груди, как и у обычных тварей, у неё свисали чёрные щупальца, пульсирующие в такт невидимому сердцебиению.

Только сейчас, когда машина остановилась в каких-то трёх метрах от твари, я заметил признаки, которые должен был увидеть сотню метров назад. На елях вдоль дороги белел иней, хотя утро выдалось тёплым. Лес молчал — ни птичьего щебета, ни шороха мелкой живности. В лужах у обочины поблёскивала тонкая корка льда, а воздух стал вязким и тяжёлым, словно перед грозой. Пальцы покалывало, как от долгого сидения в неудобной позе — верный признак присутствия Бздыхов.

Я выругался про себя. Влетели на скорости прямо в зону влияния твари. Если бы не инстинктивное торможение, сбил бы её, и привет… Гон всей своей массой навалился бы или на Угрюм, или на ближайшую к этому месту деревню. Ведь что-то это страшилище здесь высматривало.

Предвестник медленно повернул удлинённую голову в нашу сторону. Движение было неестественно плавным, словно у марионетки на невидимых нитях. Щупальца на груди зашевелились активнее, и я понял — сейчас будет атака.

Вертикальная щель рта Предвестника разошлась, обнажая несколько рядов игольчатых зубов, и воздух наполнился звуком. Нет, не звуком — чем-то за гранью слышимого диапазона. Ультразвуковой визг ударил по барабанным перепонкам как молотом, мгновенно выключая сознание. Гаврила на заднем сиденье схватился за голову и согнулся пополам. Евсей рядом со мной застонал, зажимая уши ладонями — кровь потекла между пальцев.

Моя голова раскалывалась, перед глазами плясали чёрные точки, но я заставил себя сосредоточиться. Убивать Предвестника нельзя.

Нужно было действовать иначе.

Сфера тишины!

Прозрачный купол окутал Предвестника, отсекая его визг от внешнего мира. Наступила благословенная тишина — уши всё ещё звенели, но разрушительное воздействие прекратилось. Я откинулся на спинку сиденья, переводя дыхание.

Тварь за магическим барьером беззвучно разевала пасть, щупальца на груди извивались в бешеном танце, но чары держались. Предвестник пытался взболтать нам мозги, и не понимал, почему этого не происходит.

Теперь оставалось только ждать. Я проверил состояние товарищей — оба были в сознании, хоть и выглядели паршиво. Из ушей Евсея всё ещё сочилась кровь, Гаврила держался за голову и тихо матерился сквозь стиснутые зубы.

Минуты тянулись как часы. Предвестник продолжал выводить кошмарные трели, но постепенно его