Памяти солёная волна - Станислав Митрофанович Сахончик

– А глубинки будете пополнять?

– В базе. Надеюсь, больше применять их не придётся: ещё разок так тряхнёт – и рассыплемся.

– Добро. Садитесь. Сейчас начальник штаба доложит порядок ордера, рекомендованный курс и скорость. А также действия при возможном нападении.

Начальник штаба бригады провёл указкой по карте:

– Идём фарватером номер один, как ходили ранее. Навигационная обстановка сложная, необходимо постоянно контролировать локаторами. При обстреле «Градами», который возможен с полуострова Бури и мыса Кароли, будем применять дымзавесу. Это задача для АК-213, на полном ходу он проходит по фарватеру и сбрасывает дымовые шашки по курсу конвоя. Скорость ордера 12 узлов, дистанция 2 кабельтова. При угрозе нападения катеров у островов Асарка и Шума открывать огонь на предельной дистанции досягаемости наших орудий. Главное – не допустить катера в зону применения их оружия. Напоминаю, у «Браунингов» это – полторы мили. Прицельная дальность, конечно, меньше. Если это будут катера типа «Ягуар» – там пушка 40-миллиметровая, торпеды у них вряд ли есть, скорость тоже не проектная – весь огонь на них. Тем более что купили они уже корабли явно списанные. Связь по УКВ, частоты флагманский связист сообщит дополнительно. Применять манёвры скоростью. Это я танкер имею в виду. Фарватер узкий, и большой риск наскочить на риф. Дальше – по ситуации. Выход сегодня в десять ноль-ноль. Вопросы есть?

Вопросы были. Командиры столпились у карты.

А тем временем матросы сгрудились возле боцмана, который раздавал письма: их целый мешок доставили с тральщика, когда загружали боеприпасы.

Счастливцы отходили в сторону, расходясь по укромным уголкам, чтобы там без помех почитать. Многие на катере уже по второму сроку служили.

Заруцкий отозвал в сторону Салминыпа, белевшего свежей повязкой на бедре.

– Слышь, Арвид, там ребята с тральца такого порассказывали про бой 14 мая! Они тогда танкер «Интернационал» конвоировали. Тут из-за Шумы четыре джонки повыскакивали – и давай палить из пулемётов и безоткаток. С тральца дымшашки по курсу покидали и танкер корпусом прикрыли. Дали танкеру команду уходить, так он 16 узлов как дал, аж бурун пошёл, а раньше-то больше девяти не ходили. Да и на тральце сняли ограничители в машине и рванули «самым полным» на джонки. Из трубы искры снопами валили. Потом как влупили из пушек и зениток, так сразу одну джонку в клочья разнесли. А те всё равно прут. Пришлось и из РПК, и из автоматов стрелять. Такую пургу развели! Нашего одного ранило, ты его знать должен – старшина второй статьи Швец, гидроакустик тоже. За ДШК стоял, так в ногу попали. Да заму на голову чайник свалился – тоже вроде ранение. Дырок в корпусе понаделали, антенну снесли и в рубку радиометристам пуля залетела. Но и наши ещё двоих повредили. Только тогда отвернули и в дыму скрылись. Потом посчитали – за восемь минут четыре тонны боеприпасов из шести израсходовали. Хорошо – больше никто не полез.

– Игоря Швеца знаю, в учебке акустиков вместе были. Так у меня ещё три земляка с Эстонии на тральце есть.

– Ну, с земелями твоими вообще хохма была. Сдают автоматы после боя, а патроны-то все на месте. Ну, тут «замуля» на дыбы: мол, почему не стреляли, из каких таких идейных соображений? Чуть не дезертирами обзывал, «дизелем» грозился. Сам, мол, я из ПМ всю обойму высадил. И тут один, Ивар вроде, и говорит так спокойно: мол, товарищ капитан-лейтенант, нас учили, что прицельная дальность стрельбы из автомата не более 500 метров, мы в дыму никого не видели, прицеливаться не могли, а зря пулять не приучены, патроны берегли. Тот матом, а парни на своём стоят. Потом командир ещё поговорил с пацанами, зам и отвязался. Крестьяне, мол, хуторские, экономные ребята, что с них взять. В общем, бились славно, командир представления человек на двадцать написал.

– И мы не хуже дрались.

– Погоди, нам ещё обратно идти. У Шумы нас точно ждать будут. Там и поглядим…

Ровно в 10.00 конвой дал ход, постепенно перестраиваясь в кильватерную колонну. Госпитальное судно «Лена» тоже дало ход и, подняв флажный сигнал «счастливого плавания», взяло курс на Суэц. С борта махали руками матросы и медсёстры. Все моторы катера работали ровно, за кормой оставалась белая пенная полоса.

Черныш с мостика с грустью смотрел за удаляющимся белым судном, постепенно уменьшавшимся в размере. Удалялись и силуэты тральщика и танкера – сказывалась разница в скорости.

Черныш подумал, что скоро «Лена» подойдёт к Севастополю, рейс для них кончится, а им смена подойдёт ещё не так быстро, как хотелось.

Правда флагманский штурман с эскадры, уходивший по замене, шепнул по знакомству, что их готовится менять тоже севастопольский малый противолодочный корабль – «Молдавский комсомолец». Там и орудия покрупнее – 76-миллиметровые. Трёхдюймовки. Но до этого надо ещё дожить.

А вообще – пригнали бы сюда старый эсминец типа 30-бис, тот бы своими стотридцатками порядок быстро навёл. Да нет их, все «на гвозди» в Инкермане порезали. Вот и приходится тут малыми калибрами обходиться.

Впереди было сорок миль относительно спокойного хода до проливной зоны. За это время надо многое успеть.

С тральщика пришла радиограмма: штабом эскадры приказано провести учения с боевой стрельбой для зачёта задач К-2 и К-3.

Черныш собрал офицеров. На их лицах было и недоумение, и недовольство.

– Чего им ещё надо? И стреляем, и маневрируем, и воюем вроде не первый день. Нет, ещё задачи сдавать затеялись. Самое время!

Чернышу эта затея тоже не нравилась, но порядок есть порядок. Приструнив расшумевшихся офицеров, объяснил, что надо сделать. Больше всего волновался командир БЧ-5 – из-за центровки валов. Во время маневрирования придётся менять режимы работы дизелей: могут не выдержать, ремонтировали-то наспех. Решили выпустить по паре коротких очередей из пулемётов и пушек – надо было беречь боекомплект.

И начались учения. Катер и тральщик сделали несколько манёвров, постреляли по сброшенным бочкам, танкер выполнил пару противоартиллерийских зигзагов. Задачу выполнили, в журналы записали, на эскадру доложили. Получили «добро» на поход. Дали команду на обед, покормили заодно и морпехов – пассажиров. Аппетит был не очень: сказывалась жара за сорок. Палуба и надстройки нагрелись, кондиционер кое-как тянул, и в кубриках стояла влажная духота.

Конвой лёг курсом на пролив Массауа. Катер ушёл вперёд на пять миль, боцман приготовил дымовые шашки, проклиная севастопольских снабженцев. Шашки были ржавые и не всегда загорались. То ли тропическая влажность на складе базы повлияла, то ли просроченные выдали в базе