Дети разбитого зеркала. К южному берегу - Светлана Жуковского

Сет пропустил грубость мимо ушей.

- Хотел спросить - куда ты плыл на корабле, который захватили пираты?

- Какие пираты? - не сразу понял Рэнди, - Ах, да. В Оренхеладу. Она, кстати - первый большой город там, впереди. Далеко впереди. Город-сказка. Ежели на ярмарках выступать, лучше этого города нет. Лодку бы нам, с парусом - и в Оренхеладу.

- Что ж, можно и на ярмарках. Где ещё нам набрать людей? Для начала хотя бы сотню.

Сет не верил россказням о пиратах, но почему-то чувствовал, что в важных вопросах доверять собеседнику можно.

- Армия отребья? - Рэнди со вкусом взвешивал идею, - стану их генералом. Дашь мне людей в подчинение? Мы тебе навоюем.

- Считай, что договорились.

- Осталось найти лодку. И девчонку. Куда она запропастилась?

Рэнди вскочил в беспокойстве. И в ту же минуту раздался громкий отчаянный вопль, далеко разнёсшийся по окрестностям. Впрочем, кричала не Мея.

Горбун бросился на крик, не разбирая дороги, и на какое-то время пропал из виду.

Сет остался ждать у костра - если в кустах и таилась какая опасность, то, вероятно, такого рода, с которым будущий полководец способен справиться сам.

И действительно - вскоре среди веток мелькнуло красное платье, и из кустов вышли девица и Рэнди - причём Рэнди вёл за собой лохматого рыжего мальчишку, крепко ухватив того за ухо.

- Шпиона поймал? - поинтересовался Сет.

- Шпионы так не орут, - ответил Рэнди, - и не хнычут.

На мальчишке и правда лица не было.

Впрочем, рассмотрев еретика, он немного приободрился.

- Скажи ему, чтоб отпустил, - заявил парнишка не без нахальства, хотя голос ещё дрожал, - уху больно.

Рэнди немного ослабил хватку - и снова сжал пальцы крепче, после того как парень сразу же попытался сбежать.

- Ты что там делал? - спросил Сет.

- Я-то тут живу, - огрызнулся мальчик, - а вы вот откуда взялись и что делаете?

- В лесу, что ль, живёшь? - удивился Рэнди.

- Где надо, там и живу.

- А чего орал?

Парнишка бросил взгляд на Мею, и его всего передёрнуло.

- Мёртвая голова.

- Что?

- Кто вы такие, что прошли через их землю? Мёртвые головы убивают всех без разбора. Ходить в эту сторону запрещено, но я увидел дым и решил потихоньку разведать. И выскочил прямо на это...

- Мея хорошая девушка, - сказал Сет.

Дикарка тихо уселась рядом с костром.

Рыжий парень смотрел на неё во все глаза и, наконец, догадался:

- Красное платье? Это ваше? Вы, может, монахи? Гончие? О... Вас-то нам и надо!

И продолжал горячо, сбивчиво, и уже совсем не враждебно:

- Отец говорит, только чудо... если вдруг забредёт кто из гончих... может спасти нашу деревню. Рыбаки перестали выходить в море по ночам, когда самый лов. После заката беснуется нечисть. Все сидят по домам. Позавчера твари проломили соседскую крышу. Никого живых не осталось. Вы ведь поможете, правда? Пойдёмте, я вас отведу.

Рэнди, наконец, отпустил ухо:

- Смотри-ка, вот тебе и лодка. Небось, благодарные селяне поделятся со спасителями? Мёртвым-то рыбакам её не надо.

Сет обдумывал варианты.

Судя по всему, речь о местном нашествии бесовских тварей - вроде тех оборотней, о которых поведала Фран, или тех, в схватке с которыми погиб Воронёнок.

Дети ночи резвятся, прежде чем им войти в полную силу. Сколько их? И на что они нынче способны?

Будет глупо сгинуть как братец в рядовой окраинной стычке - и допустить поражение в главной битве. В конце концов, запуганные селяне не помешают им просто взять лодку. Однако и бросить людей нельзя. Он никогда так не делал. До сих пор возможность такого выбора даже не приходила ему в голову. А теперь вот пришла.

Это встреча с Амей Коатом его изменила?

Или чёрная кровь богини?

Мир стал сложнее, он сам стал сложнее. Вряд ли лучше, но просто быть праведником не всегда достаточно для победы.

Но горбун-то каков!

Ни тени сомнения насчёт того, чтоб ввязаться в драку.

Отчаянный парень.

Такой и правда способен увлечь за собой людей.

Может, пусть и попробует - здесь.

Будет ясно, чего от него ждать дальше.

- Хорошо, - сказал Сет рыжему пареньку, - постараемся вам помочь. Веди.

Глава 27 В небо

Что до ощущений - Фран казалась себе скорее бесплотным духом, нежели адской громадиной в бронзовом панцире, заброшенной в поднебесье.

Оказалось, быть Змеем на редкость приятно.

Фран узнала свободу от боли натёртых ног и натруженных мышц, от участи мёрзнуть, потеть, плохо пахнуть, испытывать муки голода и заботиться о низменных телесных потребностях.

Теперь одним лишь движением воли она бросалась вверх или вниз, прошивая длинной иглой слои облаков, легко подчиняя любые высоты и расстояния. Она могла двигаться и в воде, пугая огромной тенью рыбные косяки, но так ей нравилось меньше - вода была более плотной материей, а материя этого мира оставалась чужой и противной составу небесного змея. Его твёрдая оболочка являлась чем-то вроде долговечной иллюзии, а за ней действовали совсем другие законы. Точнее, законы там отменялись - в сердцевине небесного змея клубился хаос, полная бесконечных возможностей тьма, не признававшая ограничений. Эта тьма приняла Фран за свою - и покорилась ей до поры.

Впрочем, Фран ведь тоже уступила, чего там.

Нельзя упираться бесконечно, если твоя природа против тебя.

Значит, всё было зря?

Значит, всё это долгое бегство на восток, а потом на юг, оказалось впустую?

И Энтреа сделал умнее, сразу и с честью приняв всё ему предназначенное?

Может, так.

И всё-таки Фран чувствовала, что некий смысл во всём этом существовал.

Он держал её в этих краях, заставлял кружить над сверкающим Южным морем в надежде вспомнить и разобраться.

И требовалось привыкнуть к новым возможностям. В каком-то смысле она была неловким новорождённым существом, впервые открывшим глаза. Все её чувства говорили с ней на другом языке. Даже мысли, которые раньше бежали быстрым потоком по равнине её ума, вдруг превратились в ветвистое дерево речек и ручейков, расходящихся в бесконечном множестве направлений. Дело в том, что волшебное зрение усилилось многократно, и теперь простиралось как в прошлое, так и в будущее. Но если прошлое, равно как настоящее, существовало в единственном варианте, то картины грядущего произвольно менялись и множились, образуя новые цепочки событий.