Благородство духа. Утраченный идеал - Роб Римен

еще недостаточно, его поразил тортиколлис, весьма неприятное заболевание, при котором происходят непроизвольные движения головы и играть на фортепиано становится невозможно. Он сказал Элизабет: «Я американец. Я не могу жить в Канаде. Но я хочу быть не совсем далеко от тебя и жить в городе Уолта Уитмена». Где именно он живет, ей неизвестно. Где-то в центральной части, больше он ничего не сказал. Наверное, потому, что стыдился своей бедности. Элизабет никак не отваживалась намекнуть, что могла бы ему помочь. Его телефона она тоже не знала. Он звонил ей сам. Они встречались несколько раз в год, всегда в его излюбленном месте: на скамейке в Центральном парке, на западном берегу большого водоема, неподалеку от 91-й улицы. Он приходил туда всегда во второй половине дня — глотнуть свежего воздуха — и обычно встречал там своего друга Эмилио Контини, итальянца, которого знал еще со времен работы в антикварном магазине. 11 сентября 2001 года Элизабет в отчаянье ждала звонка Джо, после того как узнала, что Twin Towers [Башни-Близнецы] подверглись воздушной атаке. Как только телефон заработал, он позвонил: «Не беспокойся, Элизабет. Со мной всё в порядке». Элизабет сообщила, что через два месяца будет в Нью-Йорке, и он ответил: «Я хотел бы с тобою увидеться».

Так получилось, что Элизабет позвонила мне, когда я еще был в Нидерландах. Меня тронула и сама история, и то, что она рассказала ее именно мне. Хотя она ни словом не обмолвилась, у меня было сильное чувство, что это история двух людей, которые были рождены друг для друга, хотя никогда не признавались во взаимном влечении, но — в конце концов — никогда не упускали друг друга из виду. И еще сильнее у меня было чувство, что на их встрече в Ривер-кафе мне ни в коем случае не нужно присутствовать. Но Элизабет настаивала: «Нет, я хочу, чтобы ты пришел. И Джо тоже хочет. Ты должен прийти».

IV

Человек, ровно в половине восьмого занявший место за нашим столом, был низкого роста, худой как щепка, старый, борода его вполне подошла бы поэту, которого он выбрал своим героем. Его пиджак, судя по всему, был куплен лет двадцать тому назад, отважные попытки удалить несколько пятен не вполне удались. Он заказал пиво и, сделав первый глоток, прижал голову к плечу, чтобы сгладить покачивание. Испытываешь странное чувство, сидя напротив человека, голова которого находится в постоянном движении; несмотря на всю историю его жизни, рассказанную Элизабет, я никак не мог придумать, что мне сказать. Поскольку мой сосед по столу был полностью поглощен попытками пить свое пиво и потому молчал, в конце концов я спросил — глупо, ибо вполне мог бы предвидеть ответ, — бывал ли он здесь когда-либо раньше.

— Нет.

— Какой отсюда прекрасный вид!

— Нет, этот вид вовсе не кажется мне прекрасным. Нет, с тех пор как эти две башни больше не стоят там.

Он, должно быть, заметил мое смущение и добавил уже более дружелюбно:

— К счастью, the Mighty Woman [Могучая Женщина] стоит, как прежде. Вид на нее отсюда прекрасен, и к тому же это так утешает.

— The Mighty Woman?

— Да, статуя Свободы! Вы знаете стихи Эммы Лазарус на ее постаменте?

A mighty woman with a torch, whose flame

Is the imprisoned lightning, and her name

Mother of Exiles.

[Огонь плененной молнии воздет

Могучей женщиной, и не погасит свет

Матерь Изгнанников.]

Никогда не забуду минуту, когда увидел ее впервые. Вы знаете, что Элизабет и я приплыли в Нью-Йорк на одном и том же пароходе?

— Да, она мне рассказывала. Я сам еще не был около статуи Свободы и вообще на Эллис-Айленд. Но недавно я выяснил, что мой дальний родственник, Исаак Римен, прибыл из России 13 апреля 1909 года в Нью-Йорк пароходом компании Гамбург — Америка, и мне было бы интересно узнать, что с ним стало потом. Если завтра у меня будет время, попробую порыться в архивах на Эллис-Айленд, а потом побывать и у статуи Свободы.

— Боюсь, что это невозможно. Я могу ошибаться, но, насколько я знаю, Эллис-Айленд все еще закрыт. Меры безопасности. А что привело вас в Нью-Йорк?

В эту минуту в ресторан вошла Элизабет. Тоже небольшого роста, тоже старая — но сколько жизненной силы излучали ее сверкающие карие глаза! После того как мы сделали заказ и Элизабет взяла себя виски (Scotch, single malt), я стал рассказывать о предстоящей конференции в Нексус-институте. Какова ее тема, кто должен присутствовать и центральный вопрос: откуда берется зло? Почему в человеческом существовании так много зла, несправедливости и страданий? Существует ли ответ, серьезный и убедительный ответ на эти вопросы Иова, или жизнь в конечном счете лишена всякого смысла?

— Из-за 11 сентября, — продолжал я, — могло показаться, что мы выбрали эту тему, чтобы быть актуальными; во всяком случае я снова и снова слышу о подобном намерении. Но мысль эта совершенно нелепая. Тема конференции 2002 года была определена много месяцев назад, и на самом деле не нужно никакого 11 сентября, чтобы конференция на тему зла была актуальна. На эту тему будут говорить Лешек Колаковский, выдающийся польский философ, и Роджер Скрутон; Пумла Гободо-Мадикизела, член Truth and Reconciliation Commission [Южноафриканской Комиссии Правды и Примирения] будет говорить о том обличии зла, которое ей довелось видеть своими глазами; Марио Варгас Льоса, который уже однажды был нашим гостем, приглашен в связи с выходом его книги Праздник козла, впечатляющего произведения, проникающего в самую суть некоего зловещего политического режима; израильский философ Моше Хальберталь будет говорить об Иове. Всё еще впереди, но я думаю, это будет знаменательная конференция.

Элизабет одобрительно кивает, но Джо не убежден:

— Конечно, всё это интересно и важно, но после того, что здесь произошло, весь мир будет устраивать конференции о природе зла, все будут писать книги об этом. Уже теперь газеты полны читательских писем и по радио ведутся бесконечные дискуссии. По мне, так именно теперь вы должны были бы заставить всех этих интеллектуалов говорить не о зле, потому что весь мир только этим и занят. Кроме того, чего, по-вашему, вы этим добьетесь? Разве станет человечество лучше хоть на йоту? Почему вы не делаете того, что имеет позитивный характер? Устройте конференцию о свободе. Ведь эти мерзавцы, эти трусливые некрофилы хотели уничтожить the Mighty Woman! Америка is a great country [великая страна], и я узнал это уже в тот