Возвращение Безумного Бога 14 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

Айсштиль стояла неподвижно, бледная как полотно, ее губы были сжаты в тонкую линию. Она боролась. Боролась с резонансом, с притяжением своей потерянной части, с этим чудовищным предложением покоя через уничтожение.

Первым очнулся я. Глубокий вдох, выдох, концентрация. Бездна внутри меня послушно свернулась, создавая щит против ментального давления.

— Спасибо за предложение, милочка, — мой голос прозвучал хрипло, но твердо. Я постарался вложить в него всю свою иронию, — Очень заманчиво, конечно. Прямо спа-салон «Вечный Покой».

— Я согласня-я-я… слиться… — протянула Никталия, глядя пустыми глазами в пространство перед собой. Из уголка ее рта потянулась ниточка слюны. Она шагнула к черной женщине, вытянув руки перед собой для обнимашек, — Мамочка-а-а… забери меня домо-о-ой…

Я молча придержал ее за шиворот. Никталия продолжала шевелить мослами, не замечая, что стоит на месте.

— Но у нас, знаешь ли, другие планы на вечность, — продолжал я, — В них входят хорошая пицца, интересные книги, спасение парочки миров и, возможно, постройка дачи где-нибудь в тихом измерении. Растворяться в черной жиже — как-то не наш стиль. Неэстетично.

— Вот именно! — тут же подхватила пришедшая в себя Никталия. Она потрясла головой, отгоняя наваждение, и на ее лице снова появилась вызывающая ухмылка, хотя в глазах еще плескался страх, — Единство? Покой? Да это же скукота смертная! Я предпочитаю хаос, блестки, скандалы и хорошую вечеринку! А твои объятия, дорогуша, выглядят не слишком-то уютно. Скорее, как… как очень липкая черная дыра. Бр-р!..

— Война — вот истинный путь для воина, — пророкотал Карнакс, поднимая свои мечи. Рассвет и Закат вспыхнули белым и черным огнем, — А ты — просто очередное препятствие на пути к славе. Препятствие, которое должно быть уничтожено.

Айсштиль наконец оторвала взгляд от Тьмы-Сущности и посмотрела на меня. В ее глазах пылала ярость. Ледяная, чистая, всепоглощающая ярость.

— Ты осквернила часть меня! Ты извратила ее! Ты — не покой, ты — болезнь! Гниль! Я верну то, что ты украла!

Тьма-Сущность, казалось, вздохнула. Телепатический вздох, полный вселенской скорби и… разочарования?

«Жаль. Вы не понимаете своего счастья. Глупые, трепыхающиеся искорки жизни… Вечно стремитесь к боли, к борьбе… Что ж… Значит, я поговорю с вами на более понятном языке… языке силы».

И мир взорвался.

Черная жижа озера вздыбилась, превращаясь в десятки гигантских щупалец, шипов, волн чистой, концентрированной энергии Бездны. Они обрушились на нас со всех сторон.

— Бой! — рявкнул Карнакс, встречая удар черного щупальца своими клинками. Раздался скрежет, брызнули искры черного и белого огня. Щупальце отпрянуло, но тут же атаковало снова.

Айсштиль создала вокруг нас ледяной купол, но он трещал и плавился под натиском враждебной энергии. Она метала ледяные копья, но они либо разбивались о черную поверхность, либо просто тонули в ней, не причиняя видимого вреда.

— Оно… оно поглощает мой холод! — крикнула Айси, с трудом удерживая щит, — Впервые с таким сталкиваюсь…

Никталия попыталась вмешаться. Она метнула в Тьму-Сущность сгусток своей теневой магии, попыталась создать иллюзию-желание, чтобы сбить ее с толку. Но… ничего не произошло. Тьма-Сущность даже не дрогнула.

— Не работает! — выдохнула Никталия, отступая на шаг. Ее лицо исказилось от растерянности и бессилия, — Я… я чувствую их! Всех! Их желания… их страхи… их мечты… их так много! Миллиарды! Они все разные! Я… я не могу сфокусироваться! Я не знаю, за что цепляться! — Никталия схватилась за голову обеими руками, глядя перед собой широко распахнутыми глазами, — Это… это просто шум! Белый шум из желаний! А-а-а!..

Она была права. Для Никталии, чья сила строилась на манипуляции конкретными, индивидуальными желаниями, эта сущность, состоящая из хаотичной мешанины миллиардов угасших и извращенных стремлений, была неуязвима. Она была как стена, о которую разбивались ее тонкие ментальные атаки. Никталия оказалась почти бесполезна в этом бою.

— Никталия, прикрывай тылы! Отбивай мелочь, если полезет! — крикнул я, анализируя ситуацию. Мы были в ловушке. Прямая атака почти неэффективна. Ментальная — тем более. Нужно было найти слабое место.

И тут я заметил это. Атаки Айсштиль. Когда ее ледяные копья попадали в Тьму-Сущность, та не получала урона, но… на мгновение ее форма искажалась, пульсировала. Резонанс! Осколок внутри нее реагировал на энергию своей хозяйки!

— Айси! — крикнул я, перекрывая рев битвы, — Не пытайся ее заморозить! Это бесполезно! Резонируй с ней! Со своим осколком внутри нее! Почувствуй его!

Айсштиль непонимающе посмотрела на меня, но потом ее глаза расширились. Она поняла. Она закрыла глаза, опустив копье. Ледяной щит вокруг нас исчез, и волна черной энергии едва не смела нас.

Мы с Карнаксом встретили щупальца и шипы блеском стали, срубая один отросток за другим. Но этого было мало. И тогда я закрыл глаза…

Время замедлилось. Воздух вокруг меня затрещал, заряжаясь фиолетовой энергией. Кожа покрылась сложной вязью светящихся рун, а глаза вспыхнули глубоким, неистовым черным светом Бездны. Мышцы напряглись, чувствуя колоссальный приток силы, граничащий с болью — Синхронизация Бездны, первый уровень. Мир вокруг стал четче, ярче, вероятностные линии будущего замерцали перед глазами, сплетаясь в сложный узор. Я видел атаки щупалец еще до того, как они формировались, чувствовал потоки враждебной энергии, как живые нити. Цена за эту силу была велика — мое смертное тело скрипело под нагрузкой, но сейчас это не имело значения.

— Встречай, красотка! — выдохнул я, и черное сияние окутало мое тело, сливаясь с Доспехом Бездны.

Я рванул вперед, прямо сквозь стену черных щупалец, которые Тьма-Сущность метнула в меня. Мой Черный Клинок, усиленный Синхронизацией, пел, разрубая черную массу с легкостью раскаленного ножа, режущего масло. Я игнорировал мелкие атаки, прорываясь к центральной фигуре, к этому черному, безликому манекену на берегу. Щупальца из озера били по моим доспехам, оставляя шипящие следы, но не могли пробить защиту, усиленную Бездной.

Оказавшись перед ней, я обрушил град ударов. Клинок Бездны сталкивался с ее текучей, мрачной формой. Она не истекала кровью, не распадалась на куски — она просто… поглощала часть ударов, искажалась, как густая тень, и тут же восстанавливалась. Из ее черного тела вырастали острые шипы, она пыталась схватить меня гладкими, безликими отростками, била концентрированными сгустками своей искаженной силы. Это была не драка в привычном смысле — это был танец двух проявлений Бездны: моей, упорядоченной и контролируемой, и ее —