Российский колокол №7-8 2021 - Коллектив авторов

Хорошо, что остальные этого не видят. Зачем знать подобное, если всё равно ничего не изменить. Или… если попытаться? Хоть раз, хоть одного человека?

Сэйт до побелевших костяшек пальцев сжал край стола. Едва дождался, пока смолкнет последний аккорд финальной песни, и выскользнул через запасной выход из зала, воспользовавшись послеконцертной суетой.

Когда пытаешься быть незаметным, сложнее всего приглушить стук собственного сердца, который, кажется, эхом отражается от стен. Переждать, пока зрители разойдутся, и лишь после этого выйти наконец из укрытия в подсобке.

– Нет, ты не понима-а-аешь! – донёсся женский голос со стороны гримёрки, а следом – дружный хохот нескольких человек. И снова женское, обиженное: – Ну что ржёте, а? Вот возьму и плюну на вас всех, укачу на Мальдивы развлекаться.

– А с нами не весело? – спросил кто-то.

Сэйт осторожно приоткрыл дверь, заглянул и тут же прикрыл рот рукой, чтобы не закашляться. Просторная – наверное, должна быть просторной – гримёрка была затянута приторно-сладкой дымкой. Только хорошенько присмотревшись, Сэйт смог убедиться: шестеро, собравшиеся там – все музыканты «Белого чая». Николь, уже успевшая переодеться в драные джинсы, сидя в кресле на коленях у басиста, выпустила в воздух струйку дыма.

– Весело. Было. Но, на миг замерев, не узнаешь ты вовсе, что тебе по душе, что судьбой уготовано было…

Строчки одной из песен даже без музыки звучали волшебно. Звучали бы, не закинь при этом Николь ноги на подлокотник кресла, не обхвати басиста одной рукой, во второй вертя тонкую сигарету между пальцами.

– Нашей пташке уже хватит, – послышался весьма разумный совет от флейтиста с другого конца гримёрки.

– Ваша пташка ещё недостаточно улетела, – фыркнула та, кто по недоразумению была так похожа на Николь, но не могла быть ей. Никак не могла. Сэйт прикрыл глаза в надежде, что иллюзия развеется, как облака окутавшего гримёрку дурмана. Но голос Николь не позволял обмануться. – И вообще, вы меня все уже до стали!

– Все?

– Да! – прикрикнула она, потом добавила совсем тихо: – Валите по домам, я хочу одна побыть.

– И правда, ребята, пошли, – снова флейтист попытался сгладить ситуацию.

Сэйту пришлось поспешно вжаться в стену, когда дверь распахнулась и в коридор, недовольно ворча о плохом настроении своей солистки, вышли музыканты, оставив Николь в покое, как просила.

«Идиот, и что ты доказать хочешь? – Сэйт мысленно постучал себе по лбу за всю эту затею. – Тоже мне, благодетель выискался. “Ангелам смерти” не дано спасать».

Развернуться и уйти, зная, что завтра Николь уже не напишет новых песен.

«Тебя это не должно касаться, – напомнил он себе. Ещё раз посмотрел на девушку, неподвижно сидящую в кресле, стеклянным взглядом уставившуюся перед собой. – А что я теряю, собственно?»

Чуток самоуважения, парочку вбитых с детства комплексов и звание лютого сыча-интроверта. Честно говоря, невелика потеря.

Помедлив в нерешительности, Сэйт всё же зашёл в гримёрку, прикрыв за собой дверь. Николь вздрогнула, только когда он взял стул и уселся напротив.

– Я же сказала, отвалите от… а ты ещё кто такой?

Взгляд с трудом сфокусировался на Сэйте, но зрачки всё ещё оставались чересчур широкими, подтверждая худшие подозрения.

– Считай меня голосом здравого смысла, – повторил Сэйт прозвище, которым давным-давно наградил его Лионель.

– А, ну тогда лучше сразу испарись, не до тебя, – отмахнулась Николь.

Вот только светящееся облачко над её головой так просто не испарится. Если только он не успеет узнать причину её будущей смерти. Вариантов не так уж много, если хорошенько поразмыслить. Несчастный случай? Передоз? Нападение свихнувшегося фаната?

«Ты сейчас сам ведёшь себя, как свихнувшийся фанат».

«Почему “как”?»

– Сразу не получится. – Сэйт подался чуть вперёд. – Сначала объясни, зачем гробишь свою жизнь?

– Тебе-то что с того? – Она вскочила с кресла, но была тут же крепко схвачена за руку. – Пусти, охрану позову!

– Не спеши.

Сэйт и сам не мог понять, откуда взялась эта отчаянная решимость. Достал плейер и, выдернув наушники, включил на нём первую попавшуюся песню. Услышав собственный голос, Николь плюхнулась обратно в кресло и сложила руки на груди.

– Хочешь, чтобы я и дальше пела? – догадалась она, и Сэйту оставалось лишь кивнуть в знак согласия. – А что, если я сама этого не хочу?

Холодок пробежал по спине. Она не может. Не может говорить это всерьёз. Просто чем-то расстроена, с кем не бывает?

Облачко засветилось ярче, сжигая остатки надежды.

– Ты просто эгоистка! – выпалил Сэйт, прежде чем успел опомниться. Николь отшатнулась, будто получила пощёчину.

– Что? – только и смогла произнести совсем тихо.

– Думаешь, твои песни принадлежат только тебе? Ничего подобного. Ты выпустила их в мир и теперь отвечаешь за последствия. И за людей, которые твоими словами вдохновляются.

Горькая усмешка исказила лицо Николь.

– Если они такие наивные придурки, я тут ни при чём. А теперь убирайся! Я серьёзно, скройся с глаз долой.

– Нет.

«А если она и правда охрану позовёт? Да плевать, что-нибудь придумаю».

Охватившая злость оказалась сильнее страха. Почему смерть всегда забирает лучших? Завидует, что они здесь, на земле, а не у неё под крылышком?

Не в этот раз. Его проклятье должно хоть на что-то сгодиться, иначе какой смысл видеть? Не для того ли, чтобы спасти частичку волшебства для этого мира? Достаточно всего лишь решиться нарушить не тобой установленное, никому не нужное правило «что бы ни происходило, не вмешивайся».

– Просто расскажи, что случилось. – Сэйт накрыл ладонь Николь своей. Только теперь заметил едва зажившие шрамы на её запястье. – Вдруг смогу помочь? А если нет – обещаю, сразу уйду.

Николь смотрела на него чересчур долго, будто решая, стоит ли доверить свои тайны незнакомцу.

– Я больше не могу сочинять, – наконец произнесла она, словами пригвоздив на месте. – То есть пока могу, но только с этим. – Кивнула в сторону лежащих около зеркала «самокруток».

– Помогает?

Кажется, вот и объяснение, почему песни «Белого чая» так изменились. Жаль, нельзя поделиться на форуме фанатов и прекратить жаркие споры.

– Сколько человек было сегодня на концерте? – Не успел Сэйт удивиться, как она сама же ответила: – Не больше сотни. Мне никогда не собрать стадионов, понимаешь? Что бы ни делала, не могу прыгнуть выше головы!

– Это и не нужно. Если хоть один человек тебя слушает – пой для него.

* * *

– Пустая затея. – Взмах серого крыла притянул тучку, приглушившую лунный свет. – Незачем было вообще затевать это пари.

– Если меня винить пытаешься, я тут ни при чём совершенно, – возмутился второй чересчур громко и поспешно. – Всего-то сказал, что ангелам смерти не дано спасать жизни.

Первые капли дождя упали на покрытый