Российский колокол №7-8 2021 - Коллектив авторов

слоем пыли асфальт. Идущий по улице прохожий ускорил шаг, ничего не замечая вокруг. Люди вообще мало что замечают, На ходу раскрыл зонтик. Двое взглянули на него мельком, не удостоив вниманием, и продолжили беседу.

– Вряд ли он тут надолго задержится, – первый пожал плечами. – Даже у таких, как он, терпение не бесконечно.

* * *

– «Для него»? Это для тебя, что ли? – Николь звонко, но совсем не весело рассмеялась. – Кто ты такой вообще?

Слышать такое было жутко обидно. Сэйт мог бы ответить: «Твой преданный поклонник», но дело не в том. Совсем не в том.

Только страх за собственную жизнь способен встряхнуть человека по-настоящему. Сэйт в этом уже давно убедился.

– Я ангел смерти, – прозвучало до странности обыденно. – И ты не переживёшь завтрашний день, если только не позволишь тебе помочь.

На её лице не появилось ни страха, ни даже тени удивления. Лишь равнодушие.

– И многие верят, когда ты говоришь такое? – Николь потянулась за сигаретой, но Сэйт успел на мгновение раньше: сгрёб все оставшиеся в охапку и высыпал в мусорное ведро под недовольное ворчание девушки.

– Достаточно.

«Каждый раз после того, как мои слова сбываются». И ни разу – «до».

– А знаешь, что? – откинувшись на спинку кресла, протянула Николь. – Может, всё так. Может, завтра я и правда умру. Может, хоть тогда стану знаменитой. Как Кобейн. Как Цой. «Жизнь юной певицы оборвалась на взлёте, и мир навсегда лишился её таланта»…

– Ты просто непроходимая дура! – не выдержал Сэйт, вскочил с кресла и пулей вылетел из гримёрки.

Бесполезно. Всё бесполезно, если человек не хочет, чтобы его спасали. Ей это вовсе не нужно.

Проливной дождь окатил ледяным душем, стоило сделать шаг на улицу. Сэйт этого даже не заметил. Как не заметил и того, куда шагал. Всё вперёд и вперёд, по извилистым улочкам, не утруждая себя перешагиванием через лужи. Лишь услышав то, что показалось совершенно сейчас неуместным, остановился.

Музыка. До сжимающегося сердца знакомая мелодия. И знакомый голос. Голос Николь.

Беги, беги на самый край земли,

Меня не сыщешь.

Растают в небе наши корабли,

Оставив пепелище…

Самая первая её песня, которую он когда-то услышал и пропал навсегда.

Ноги понесли Сэйта обратно, не дав времени на раздумья. Этот голос не должен навсегда замолкнуть, что бы там Николь о себе ни думала.

Свет тусклого фонаря над входом в клуб едва пробивался сквозь стену дождя. Но даже это не помешало разглядеть силуэт вышедшей на улицу, чуть пошатываясь, девушки.

Услышать слишком быстро приближающийся шум мотора это тоже не помешало.

– Стой! – выкрикнул Сэйт.

Сорванный голос не позволил больше произнести ни звука.

А Николь шагала к дороге. Водитель едущего навстречу авто не снижал скорость.

Три секунды. Ноги казались ватными, но Сэйт бежал наперерез. Слишком медленно.

Две секунды. Николь оглянулась в сторону клуба, не останавливаясь. Шаг на дорогу…

Одна секунда. Визг тормозов у самого уха. Оттолкнуть в сторону…

Не хватило мгновения.

Вскрик. Удар.

Мир погрузился во тьму.

* * *

– Надеюсь, ты славно повеселился. – Насмешливая интонация не оставляла сомнений, кому принадлежит голос.

Сэйт с досадой поморщился, открыл глаза. Машинально встряхнул крыльями, пытаясь избавиться от капель всё ещё не прекратившегося дождя, которых больше не чувствовал.

– Скажем так, на этой арене не одни только клоуны выступали, – отмахнулся он от крылатого собрата. Тот укоризненно покачал головой.

– Ну и стоило оно того? Потратить столько лет впустую – и зачем? Только лишний раз доказал, что спасать души – не наше дело. Ах да, и пари ты проиграл.

Однако Сэйт не спешил брать протянутый обруч-блокировщик, который не позволит летать три дня.

– Ошибаешься, – он загадочно улыбнулся, вызвав недоумение собрата. – Одну душу я всё же спас.

* * *

Студийное освещение было настолько ярким, что Лионелю пришлось крепко зажмуриться. Лишь после этого очертания зала для фуршетов, куда все вышли после съёмок, стали чёткими.

– А ты везунчик, разоблачитель мифов, – кто-то совершенно по-свойски похлопал его по плечу.

Лионель не смог сдержать улыбки. «Разоблачитель мифов» вместо «Великий магистр магии чёрной и белой». Звучит и впрямь гораздо лучше. Не так пафосно.

«Тебе бы понравилось», – Лионель бросил взгляд наверх, будто бы там мог увидеть своего ассистента. Бывшего, но если бы не он…

– Иди к нам, Ли!

Забавно: ведут себя, как лучшие друзья. А ведь они и знакомы-то всего несколько часов, большую часть из которых велась съёмка пилотного выпуска «За чертой кулис», где Лионель раскрывал секрет популярного, но оттого не менее эффектного карточного фокуса. Издержки публичности, как он это про себя называл.

– Хорошо держался. – Слышать от продюсера такую похвалу, пусть и сказанную нарочито сдержанным тоном, было чертовски приятно. Лионель кивнул, давая понять: «Стараюсь». – Продолжишь в том же духе – звезду из тебя сделаем.

Бокал розового шампанского в руках продюсера празднично искрился. Лионель поглядел на точно такой же, заботливо пододвинутый кем-то из съёмочной группы, и нахмурился: «А вот это тебе бы совсем не понравилось».

Лионель как можно незаметнее отошёл в тень. Достал из кармана старенький плейер Сэйта и с досадой подумал, что стоило бы ему прикупить что-нибудь покачественнее.

Из наушников-капелек полился ручейком голос. Единственное, что осталось от солистки «Белого чая».

На лунной дороге оставлю следы,

Увидишь их ночью в своём окне.

Когда-нибудь снова меня встретишь ты.

Свечу не гаси, помни обо мне…

Ирина Денисова

Дело государственной важности

В большое окно просторной «сталинской» квартиры с высокими потолками врывались ослепляющие, режущие глаза лучи солнечного света. Своим ярким сиянием лучи озаряли старые кресла и продавленный диванчик в огромной комнате, неожиданно высвечивая клубы пыли, вьющейся в воздухе серебряными снежинками. Марина с огорчением отметила, что яркий свет совершенно некстати выявил пылинки, незаметные вчера, когда она вылизывала квартиру до блеска. Сегодня пыль вносила в безмятежно приподнятое настроение нотки смутного беспокойства и тревоги.

Тревога объяснялась просто: через полчаса в гости должен был заглянуть красавчик Артур с восхитительными чёрными глазами и такими же чёрными правильно очерченными бровями, выделяющими его огромные сияющие глаза на смуглом загорелом лице.

Артур как будто сошёл с картинки модного мужского журнала, широкоплечий и стройный, как статуя Давида, греческого бога Аполлона или как симбиоз Алена Делона и Тома Круза в молодости.

Но главным в Артуре было не это – его широкие плечи означали для Марины то, чего ей так не хватало, – защиту и опору.