Апрельское, или Секрет забытого письма - Елена Андреевна Тюрина

— Да, тоже рыжий. А твой на тебя похож, — отозвалась я.

— А где ты его видела? — искренне удивился Макс и повернулся ко мне.

— На твоей страничке в интернете.

— А, точно.

И Максим тут же зашёл в соцсети.

— Хм. На странице побывала, а дружбу не предложила, — заметил он.

Я закусила губу. Сразу не придумала, что ответить, а потом момент был упущен. Максим больше ничего не говорил. Слышно было, как он щёлкает клавишами мышки и клавиатуры. Потом встал, объявив, что сейчас кое-куда быстренько съездит и вернётся.

Закрыв за ним двери, я от нечего делать села за ноутбук. И курсор сам собой нашёл папку «Фото». В ней было неисчислимое количество подпапок. Фото сына, снимки с моря, с кошачьих выставок. И отдельная папка под названием «Алинка». А в ней множество свадебных фотографий, кадры с медового месяца, судя по всему, проведённого в какой-то экзотической стране. Потом я увидела подпись «Шри-Ланка, 2016». Она, его жена, оказалась просто бесподобно красивой. Под стать Максиму. Вместе они смотрелись очень гармонично. В отличие от нас. Правда, я никогда не задумывалась над тем, как мы с ним смотримся. Наверное, потому что не считала нас парой. Алина была стройная, высокая, слегка подкачанная, с длинными белыми волосами. Внешность модельная, не то что у меня. Что же с ней произошло? Я понимала, что не имею права об этом спрашивать. Если посчитает нужным, сам расскажет.

Ещё одна папка называлась «Алекс». И в ней хранилось несколько сотен фото сына. Начиная с выписки из роддома. Счастливые родители: Алина с огромным букетом роз, Максим с младенцем, завёрнутым в атласный кремовый конверт; родственники с шарами и цветами. На одном снимке родители с малышом стояли на фоне иномарки, перевязанной синей лентой. Макс подарил жене на рождение сына машину? Наверное, он был очень счастлив оттого, что стал отцом. Первый годик Алёшки тоже отметили очень пышно. Я не могла остановиться и рассматривала одно фото за другим. Смотрела в замочную скважину на жизнь посторонних людей, чужой семьи. Илья Андреевич присутствовал на многих снимках. И выглядел таким же представительным, каким я его помнила. Хотя, насколько я могла догадываться, вскоре после этого его не стало. Лёка говорила, что года четыре назад. Значит, Алёше как раз был годик.

Не знаю, сколько я так просидела. Но когда услышала, как щёлкнул, открываясь, замок входной двери, от неожиданности вздрогнула. Дрожащими от спешки пальцами принялась нажимать нужные кнопки, чтобы закрыть все папки с фото. Едва успела отскочить от компьютера и сесть на кровать. Макс вошёл, бросил на стол ключи от машины, плюхнулся в компьютерное кресло, устало запрокинув назад голову и закрыв глаза.

Я медлила с тем, чтобы рассказать Максиму, что после нескольких безуспешных попыток наладить отношения, Андрей просто взял и уехал. Сказал, что ему нужно побыть одному и подумать. Снял где-то квартиру. На самом деле с мужа будто маска спала. Он кардинально изменился. Говорил со мной нехотя, сквозь зубы. Было ощущение, что одним своим присутствием я его душу и ужасно раздражаю. Поэтому я всё прочнее убеждалась в том, что не зря подняла вопрос нашего дальнейшего совместного будущего.

Что же касается Максима… Он на четырнадцать лет младше Андрея. Конечно, он гораздо лучше выглядит, имеет более современные взгляды. Это говорил мне здравый смысл. А вот что будет лет через пятнадцать? Я превращусь в немолодую женщину, а Максу будет столько же, сколько сейчас моему мужу. И неизвестно, каким он станет. Что если таким, как Илья Андреевич?

Интересно, когда он предлагал мне встретиться в «Казанове» и что-то там обсудить, он уже тогда планировал забронировать VIP-кабинку? Почему-то я была почти уверена, что да.

Теперь я могла находиться в квартире Максима всё свободное время, пока сын был в училище. И нужно было как-то объяснить Максу, почему я торчу у него. Хотя он не спрашивал и, по-моему, явно ничего не имел против этого.

— Андрей ушёл. Сказал, что ему нужно подумать, — заметила я как-то невзначай за ужином.

Мы заказали роллы и вино. Ели их прямо в кровати, чего я бы раньше ни за что не позволила мужу.

— Тем лучше, — заметил спокойно Максим, словно догадывался о подобном развитии событий. — В таком случае у меня предложение. Давай съездим с детьми в Апрельское? Отдохнём, порыбачим.

— Нет, я не хочу Никитку во всё это посвящать. Лучше, чтобы он не знал о тебе.

Пока я произносила это, невольно сжалась вся внутри, ожидая его возмущений и вопросов. Но он сказал просто:

— Хорошо, как скажешь.

Собравшись с духом, я решилась, наконец-то, спросить о том, что не давало мне покоя.

— Максим, помнишь, ты упомянул о своей бабушке? Ну тогда, на банкете. Откуда ты узнал?

— Какая разница? Знаю, и всё.

— Ты ведь когда стал приезжать к моему дому и поджидать меня, тебе, по сути, до меня самой никакого дела не было, — заметила я.

— Верно, — нехотя согласился он. — Думал, ты расскажешь что-нибудь, если нашла то, что мне нужно. Был уверен, что обязательно об этом упомянешь, станешь расспрашивать. Короче, точно проговоришься.

— О письмах?

— Ну да.

— То есть, они тебе и были нужны?

— Ага. Я их искал задолго до твоего появления. Переживал, что туда заселится кто-нибудь, с кем вообще не получится найти общий язык. А поселили тебя. Вот я и стал разрабатывать план по твоему завоеванию и проникновению в твой дом. План провалился. А где они были?

— На чердаке.

— Я о нём не подумал.

— Значит, ты только делал вид, что ухаживаешь за мной?

— Первые пару встреч да. А потом...

— А потом ты понял, что я не как все, что одна такая во всем мире и бла-бла-бла, — я сама чётко расслышала в своём голосе неприкрытый сарказм.

И осеклась под его сдержанно-колючим взглядом.

— Какая-то неуместная ирония, — Макс недоумённо поднял брови. — Ты в чём-то пытаешься меня обвинить? В своих поступках и словах тогда я был абсолютно искренен. Ну, за исключением того случая... Точнее... Как бы объяснить ...

Он растерялся и, кажется, сам запутался.

— Максим, ты не обязан оправдываться. А я не имею права предъявлять претензии. Случилось так, как было суждено. Что уж теперь об