Так сложились звезды. Как превратить любовь к путешествиям в дело всей жизни - Ольга Владимировна Растегаева

Один из них, если верить досужим сплетням, зять самого короля. Отчего-то родство с монархом, никак не влияющее на безопасность перелетов национальной авиакомпании Druk Air с драконом на ливрее, меня успокаивало. Как и группа монахов, летящая вместе со мной в столицу Таиланда. Остаться в Паро? Да я только с радостью. Съезжу к Сонам, узнаю, чем закончилась любовная история, снова куплю текстиля в лавках, съем напоследок перец в сыре, несмотря на зуд на третьем уровне. Но через час самолет из Бангкока приземлился под аплодисменты ожидающих. Я улетала из Королевства Счастья, оставив в нем частичку себя и забрав немного счастья взамен. И это мне еще даже не настучали деревянным фаллосом по голове. Оставлю-ка я это для следующего раза…

Глава 9. Испания. В огне

Все в пепел, сеньор Пиротехнико

Если бы существовало одно слово, вмещающее в себя грохот, восторг, безумие, огонь, толчею, хохот, веру, карнавал, дым, искусство, бессонницу, вот тогда и можно было бы им одним описать все, что происходит в Валенсии каждый год в марте. Апокалипсис – слишком утопическое, безнадежное слово. Феерия – недостаточное по силе и мощности полученных ощущений. В Валенсии это Фальяс.

Я не знаю ни одной нации в Европе, кроме испанцев, которая умела бы так неистово праздновать свои праздники. Их фиесты длятся неделями, к ним они готовятся долгие месяцы. И валенсийцы давали жару.

Людская толчея, жар от языков пламени, грохот салютов? Во время празднества Фальяс никаким фобиям нет места. По счастью, ни одна моя мне не мешала закинуть чемодан в гостиницу одним мартовским солнечным днем и отправиться на улицы Валенсии осмотреться. Фальяс начинается в конце февраля с шествия оркестров, первых фейерверков, установок скульптур и заканчивается уже в марте, когда валенсийцы в буквальном смысле поджигают город в ночь La Crema.

Фальи – скульптуры из папье-маше, которые возводят к празднику, – стояли уже повсюду, на каждой площади, на любом свободном пространстве. Фигуры всегда стоят парами: большая композиция со множеством деталей и рядом детская, поменьше. Как правило, обе фальи тождественны по тематике – это виртуозно исполненные карикатуры, злободневная сатира на общественно важные темы. Они высмеивают людские пороки, грешки политиков и селебрити. По всей Валенсии их устанавливают более 700, а затем сжигают все разом. У меня были преференции – я была гостьей Комитета по туризму, а значит, я абсолютно точно буду в курсе всех пожарищ.

В первый же день у меня появились любимчики. «Если повернуть направо от русалки с голубыми волосами на улочку, пройти мимо странного пузатого дядьки, то шагов через сто увидишь этих влюбленных – ну такая милота», – так примерно я объясняла, как пройти к понравившимся скульптурам.

Самая главная фалья всегда стоит на площади Plaza del Ayuntamiento, для ее создания организационный комитет праздника приглашает известных артистов. И это главная тема для разговоров на всех валенсийских вечеринках. Кому-то самая важная фалья нравится, кто-то недоволен. Почти все валенсийцы состоят в клубах фальерос, причем многими поколениями в одном и том же. Это нечто вроде наследного титула. Одноклубники скидываются на фальи деньгами – средняя стоимость одной фигуры от 20 000 до 100 000 евро. Говорят, самая дорогая фалья за всю историю праздника потянула аж на 900 000 евро. Каждая скульптура участвует в соревновании, побеждает, как правило, самая масштабная, с большим количеством нинотов – кукольных фигурок, из которых и состоит композиция. Кроме амбиций призеров, победа ничего не дает. Но для фальерос в этом и чисто испанский азарт – «уделать» соседский клуб. Избежать огня удается лишь одному ниноту, который соберет наибольшее количество голосов. Спасенную куклу ninot indultat отвозят в Museo Fallero de Valencia, в котором хранятся фигурки за последние лет 90.

На рассвете я проснулась и подскочила на кровати от жуткого грохота и взрывов. Сердце перестало стучать, когда я вспомнила расписание – это была очередная десперта, шалость местных. Часто она проходит под оркестровую музыку и обязательные взрывы петард без фитиля Tró de bac. Но днем меня ждала канонада помасштабнее.

Я топталась на крыше мэрии вместе с другими репортерами из нескольких стран мира. Телевизионщики настраивали свои камеры, на площади толпился народ. Кто-то подбежал ко мне и протянул беруши. «Даже так?» – хмыкнула я и положила их в карман. Абсолютно на всех балконах стояли люди, у окошек собрались целые компании. И все пели песню «Валенсия фальяс», мотив которой въелся в мозг так, что я мурлыкала его еще две недели по возвращении. Все пребывали в волнительном ожидании очередного безумия по расписанию под названием Масклета.

Тонкий голосок королевы праздника Фальеры Майоры дал команду: «Пли!» Только перед этим она обратилась вежливо к сеньору Пиротехнико.

С первым залпом в голове моей задребезжало так, что нервные импульсы дали команду руке нащупать беруши. Но было уже поздно. Масклета не имеет ничего общего с фейерверком, это настоящий Армагеддон. Главная задача пиротехника – задымить площадь и бабахнуть сотни раз так, чтобы вибрации от барабанных перепонок доходили до самых пяток. И так, не переставая, 15 минут. Стрекот гирлянд, вой петард, щебетание шутих – и все это под рев беснующейся толпы. В голубые небеса взлетали снопы разноцветных искр, под облаками взрывались звезды.

Я было открыла рот, но туда залетел пепел. Я стояла в полной дымовой завесе, сверху падали какие-то ошметки, под ногами тряслась крыша мэрии. Грохотало так, что мне привиделось, будто начали махать крыльями даже горгульи. Я чувствовала, как у меня вибрировали внутренние органы и съезжали джинсы.

Настоящий валенсиец никогда не заткнет свои уши, несмотря на то что звук достигает 120 децибел: шутка ли – только на одну такую Масклету уходит 120 кг пороха! Этот грохот – большая и важная часть Фальяс.

Когда все стихло, сеньору Пиротехнико устроили овации десятки тысяч человек, да такие, что не снились даже победителям «Оскара». А я была оглушена во всех смыслах и медленно приходила в себя: «Кажется, это было очень круто!»

Вереницы женщин всех возрастов в красивых старомодных платьях в пол медленно шли по улицам Валенсии, держа букеты цветов. Белая кружевная фата покрывала голову каждой. Почти у всех были одинаковые прически: волосы забраны в пучок, а виски прикрывали кругляши, в которые заворачивались спиралью локоны. Некоторые несли на руках наряженных по моде XVIII века, сладко спящих младенцев. В процессии La Ofrenda de Flores участвовали