Так сложились звезды. Как превратить любовь к путешествиям в дело всей жизни - Ольга Владимировна Растегаева

Традиционный костюм для этой церемонии есть в шкафу почти у каждого валенсийца, и стоит он очень дорого. Цена жаккардового платья, сшитого в ателье, достигает 1000 евро, а за ручную работу, включающую корсет из ветвей оливкового дерева, просят уже 2000 евро. Дороги и материалы: шелковая материя, из которой делают платья, может стоить до 18 000 евро. Шиньоны, гребни и украшения для волос продают в специальных магазинах, они также стоят недешево. Полный комплект с парчовыми туфлями, кружевным фартуком и украшениями может стоить до 20 000 евро. Многие получают наряды в наследство, тут главное – не менять с годами размер.

Это единственная «тихая церемония» во время светопреставления Фальяс. Сюжетно подношение цветов 12-метровой статуе покровительницы Валенсии пресвятой Девы Марии выбивается из всего этого шума и гама. Но и это часть большой фиесты.

Статуя Девы Марии, что стоит на площади Plaza de la Virgen, – единственная, которую не сожгут. Просто потому, что она сложена из цветов – тех самых, которые подносят фальерос.

Едва женщины появлялись на площади, они вскидывали головы, и было видно, что они молятся и благодарят. У многих в глазах стояли слезы, а кто-то искренне улыбался. Дамы отдавали свой букет цветочникам и медленно уходили с площади. Ежегодно фальерос, а их в двухдневной церемонии участвует более 110 000 тысяч человек, подносят более 60 000 гвоздик, красных и белых, общим весом более 17 тонн. Их них дизайнеры выкладывают цветочную мантию Богородицы, каждый год по новому дизайну.

Это все было очень трогательно. Внутри взыграло это женское: «Хочу такое же платье! И фату. И ладно уж, такого же сладуна в бархатных панталончиках с кушаком и белой рубашечке, причмокивающего губами».

Для гостя Фальяс дни до кульминации в ночи заполнены процессиями и фейерверками, а в паузах между ними – праздношатаниями по городу, распитием праздничной орчаты, поеданием валенсийской паэльи с кроликом и курицей, пончиков буньелос, распитием вина и снова поеданием паэльи, но уже с морепродуктами.

Очередную паэлью готовили во дворике касаля – штаб-квартиры одного из клуба фальерос, куда меня пригласили. Во время таких вечеринок одноклубники решают организационные вопросы, выбирают дизайн фальи, сдают деньги на гаражи (это шутка). Ну а тем вечером рекой лилось вино и в огромной сковороде пыхтела паэлья (нет, пока еще не надоела). Жуя кролика, я внимательно слушала план на ближайшие пару ночей. Огонь этот ваш Фальяс. Грядут сумасшедшие, абсолютно безумные, дикие ночи. Все главные события должны будут начинаться в темноте. Днем можно пробежаться по кругу – снова ужаснуться взрывам Масклеты, побывать на ее дворовой версии в квартале Benicalap. Полюбоваться уже собранной до последней гвоздички цветочной Девой Марией. А потом посмотреть, как беснуются черти в аду. Причем дважды. Во время ночи фейерверков La nit del foc, когда пиротехники будут с пультов поджигать фитили в старом русле реки Турия на Парео де ла Аламеда. Стоило ожидать 20 минут пальбы, шоу с 5500 залпами и 30 визуальными эффектами. Если оценить действие в килограммах пороха, то должно было уйти 3 тонны.

Будет и парад нечисти – Correfoc. Бесы, драконы, змеи, рогатые небожители будут поливать толпу холодным бенгальским огнем, выдувать огонь из своих глоток, тягать за собой тачки с огненными конструкциями, изрыгать из себя искры.

Ну а затем La Crema.

Меня обдало жаром, огонь лизнул ветер в сторону толпы, и та взревела. На улице горела первая фалья, изображающая молодого и хорошего собой Нептуна. Сначала языки пламени обняли нинотов – c десяток милейших морских обитателей, а затем у морского бога с трезубцем загорелись длинные волосы. Объятый пламенем, он все еще смотрел через огонь на людей и улыбался. Оксюморон, не иначе. «Настоящие фальи – это фальи в огне!» – вскричали валенсийцы.

Итак, настал день Святого Иосифа – в город пришла La Crema. Все, что так долго возводили, сегодня станет лишь горстками пепла. Весь город стоял на ушах, гремел шутихами и петардами. Костры разгорались повсюду, следуя четкому расписанию, – на площадях и перекрестках. Огонь пожирал огромные фигуры даже в маленьких переулках, где фальи стояли чуть ли не вплотную к домам. Еще днем я поинтересовалась вопросами пожарной безопасности. Оказалось, огонь стараются делать управляемым. Поджигатели закладывают горючее в специальные выемки в фигурах, чтобы пламя поднималось по фалье только вверх: так и красивее, и безопаснее.

Фальяс для пожарных – самая тяжелая ночь в году, они дежурят почти всем составом. Перед каждым возгоранием пожарники поливают деревья и строения водой из брандспойтов. Но любое кострище выглядит все же волнующе. А после ночи La Crema уборщики убирают с улиц почти 8 тонн пепла!

За час я стала свидетелем того, как черным дымом унеслась вверх любовь сладкой целующейся парочки, как в кучу искрящихся дров превратились узнаваемые мировые лидеры, запомнилось, как особенно ярко сияла шляпа на фигуре, очень похожей либо на Гаргантюа, либо на Пантагрюэля, и уходил под огненную воду пиратский корабль. Фальи горели на удивление быстро, огонь буквально сразу охватывал фигурки и под пение толпы оседал в угли. В полночь костров стало больше. В какой-то момент я поймала себя на том, что лечу как мотылек на огни, почти не следя за временем. Оттого я пропустила огненный этюд с детской фальей, а ведь за нее там так переживают детишки. Но к феерической квинтэссенции – сожжению главной фигуры на площади городской мэрии – я подошла вовремя. На крыше административного здания у меня уже появилось свое место, ведь сколько раз за неделю я отсюда наблюдала за яркими событиями. Апофеоз праздника должен был случиться ровно в час ночи, но минут за двадцать до начала полил дождь. Ливень был таким сильным, что я моментально промокла до нитки – здесь было негде укрыться. Поскольку про зонт в ночь костров я даже не подумала, пришлось принять все как должное.

Фалья в виде древнегреческой богини занялась огнем быстро. Я лишь успела подметить, как у нее пропало в огне лицо и из зарева появился жутковатый каркас. Жаром обдавало так сильно, что казалось, я стою у домны, в которой плавится чугун. И я вдруг осознала, что и сама начала «дымиться» – от промокшей меня исходил клубами белый пар. Вот и я стала частью Фальяс.

Через полчаса я снова оказалась на улицах Валенсии. Народ гулял, танцевал, пел, веселился. На моем пальто не было пары пуговиц, на щеке