Так сложились звезды. Как превратить любовь к путешествиям в дело всей жизни - Ольга Владимировна Растегаева

С малышом все оказалось в порядке, перепуганный, он вернулся в строй, где все кинулись его обнимать. Ему явно ощупали все ребра и потрогали руки-ноги. На месте матери я бы показала этим кастельерам… Но постойте-ка, если я мать юного кастельера, то сама была инициатором вступления в команду своего ребенка. Да и наверняка мой муж тоже – вот он, стоит в «шишке». И моя семья строит по 250 пирамид в год. И я – гордая каталонская мать.

Глава 10. Эквадор. Земля, ветер, огонь

Быть китеньо

Пожилая седовласая женщина с клюкой, особо не стесняясь никого, запустила руку в декольте и достала из разреза кофточки мятую двадцатку. Даже не потрудившись ее расправить, она положила видавшую виды банкноту на прилавок. За пять минут до этого она вошла в магазин, беглым глазом осмотрела фетровые шляпы, указала на одну из них, примерила ее и кивнула. Надо было признать, темно-синяя шляпа ей очень шла. Забрав покупку, она вышла из маленькой лавочки в центре старого Кито. Я обернулась к хозяйке сомбрерии Лупите Сезаре Анчале: «Я тоже хочу такую же шляпу». На примерку ушло гораздо дольше времени, да и деньги я достала из менее защищенного места. Хотя меня все предупреждали: воруют в историческом квартале Кито.

В семейные шляпные лавки за головными уборами ходят несколькими поколениями – за соломенными панамами ручной работы (вы же знаете, что их изобрели в Эквадоре?), за фетровыми токильями и карнавальными шляпами Аручико, с разноцветными лентами и зеркальцами, которые носят на праздниках Сан-Хуан и Сан-Педро.

Тем солнечным днем я разгуливала по центру Кито, по кварталу Сан-Роке, уже в новой соломенной панаме. Она стоила в три раза дороже фетровой. И это была та самая шляпа, которую едва наденешь на голову – и жди приключений, да таких, что лучше придерживать ее рукой, чтобы не сдуло с головы.

От высоты прогулки над уровнем моря на отметке примерно 2850 метров под шляпой все еще чуть кружилась голова. Кито – вторая самая высокая столица в мире после Ла-Паса. В отеле мне заботливо подавали чай из листьев коки, но для адаптации к жизни на уровне облаков нужно время. А у меня его не было. На столицу у меня было отведено три дня, и с первого момента стало ясно: этого отчаянно мало.

Кроме того, Кито оказался крут нравом – 2 км улиц в историческом центре резко ведут в гору. Забежать наверх с легкостью не получалось, предательски стучало сердце, чуть выкатывались глаза и появлялась одышка. То и дело, тяжело дыша, мы с Олей, женой моего брата, удачно влившейся в семью авантюристов, стояли на перекрестке холмистых улиц и провожали взглядом бодро поднимающихся в гору седовласых дедушек, несущих сетки с фруктами, кукурузой и картошкой.

Во время пауз мы разглядывали таблички на домах. В старом центре Кито все улицы названы в честь городов и государств Южной Америки. Это забавно. Пройдусь по Венесуэле, сверну на Чили, спущусь по Галапагосам, а затем пойду по Буэнос-Айресу. Но все равно окажусь на Пласа-де-ла-Индепенденсия или на площади Сан-Франциско.

Для приезжего с другого континента почти все самое интересное в Кито находится в историческом центре. Centro Historico внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, причем одним из первых в Южной Америке. Улицы и здания колониальной эпохи, церкви и монастыри прошли проверку веками. Церквей в старом квартале очень много, около 30. Доминируют иезуитские, доминиканские и францисканские монастыри. А все из-за того, что когда-то Кито был одним из самых важных религиозных центров на всем континенте. Впрочем, и сегодня китеньос, так зовут жителей Кито, в большинстве своем остаются верующими людьми. В церквях все еще принято венчаться, приходить на воскресные мессы. Убранство многих церквей в Кито заставляет неподготовленных визитеров сильно удивиться. Помню, как впервые застыла перед статуей Иисуса, истекающего кровью, в церкви Сан-Франциско-де-Кито и не смогла отвести взгляд от длинных волос, сверкающих, словно после хорошей маски у парикмахера. К моему удивлению, волосы сына божьего оказались натуральными. Косы, как выяснилось, жертвуют монахини и набожные прихожане. Я дотронулась до своих рыжих волос и подумала, вряд ли, даже при всем желании, они пригодятся для парика церковных мучеников. Да и гоже ли после всего пережитого перекладывать с больной головы на святую копну волос, не вдаваясь в детали грехов?

Мы заглянули в базилику Дель-Вото-Насьональ. Это один из самых больших в Южной Америке соборов, его шпили, что нанизывают облака, видны из любой точки Старого города. К тому же с верхних галерей открываются столь чудесные виды на все четыре стороны, что можно идти сюда только с обзорными целями. Хотя чего стоят горгульи собора! Вместо традиционных уродливых тварей на каменном фасаде базилики можно увидеть черепах, игуан, кондоров – обитателей Галапагосских островов. Это результат слияния культур и религий, ведь до пришествия испанцев в XVI веке Эквадор был частью королевства инков, поклоняющихся солнцу и богам, перевоплощающимся в животных. Еще мы восхитились иезуитской церковью Общества Иисуса (Compañía de Jesús): снаружи она барочно скромна, а внутри вся в золотом убранстве. Каждый сантиметр поверхности стен покрыт сусальным золотом. Здесь даже Иисус буквально купается в золоте, что, мягко говоря, никогда не соответствовало действительности. Но зато отсылает ко временам, когда в Эквадор прибыли завоеватели, которых манили сокровища Южной Америки.

О церковном убранстве мы снова заговорили через переводчика в лавочке Гонсало Годжардо. В своем магазинчике он продает и реставрирует статуи Девы Марии и сыновей. Деревянные Гваделупские Мадонны хорошо идут по 200 долларов, из гипса намного дешевле. За реставрацию отколотых божьих ног Гонсало тоже берется, за новую ногу румяного младенца Иисуса просит немного, обычно ремонт стоит долларов 20. Гонсало предлагает и еще одну необычную услугу – может профессионально замазать фингалы и синяки уже несвятым и живым, заретушировать все внезапно появившееся на лице перед важными событиями. По счастью, такой сервис был мне не нужен.

На рынок Сан-Франциско мы шли долго. Я постоянно отвлекалась. Сначала – на товары, которые продают пожилые женщины, разговаривающие на кечуа, одетые в фетровые шляпы и традиционные юбки. В основном они торгуют овощами – у них дешевле, чем на рынке у касера – продавцов. На крики мужчин, тянущих тележки с грузом наверх. По дороге можно было почистить обувь, купить лотерейный билет, выпить смузи. Пара кварталов, быстрый взгляд на массивную конструкцию крыши Гюстава Эйфеля – и вот