Моя жизнь. Моя вера - Махатма Ганди

«Царство Божие внутри вас» захватила меня. Она оставила неизгладимое впечатление. Перед независимым мышлением, глубокой нравственностью и правдивостью этой книги, казалось, потускнели все другие, рекомендованные мне мистером Коатсом.

Таким образом, мои занятия увели меня в направлении, о котором и не помышляли друзья-христиане. Моя переписка с Эдвардом Мейтлендом была очень продолжительной, а с Райчандбхаем я переписывался до его смерти. Я прочел ряд присланных им книг. Среди них были «Панчикаран», «Маниратнамал», «Мумукшу Пракаран от Иогавасиштха», «Шаддаршана Самуччая» Гарибхадра Сури и другие.

Несмотря на то что я пошел не тем путем, который мои друзья-христиане предназначали для меня, я навсегда остался у них в долгу за то, что они пробудили во мне стремление к религиозным исканиям. Я буду всегда хранить воспоминания об общении с ними. В последующие годы меня ожидали еще многие такие же приятные знакомства.

XVI. Человек предполагает, а Бог располагает

Процесс закончился, и у меня не было причин оставаться в Претории. Я вернулся в Наталь и начал готовиться к отъезду в Индию. Но Абдулла Шет был не таким человеком, чтобы отпустить меня без проводов. Он устроил прощальный прием в мою честь в Сайденхеме.

Предполагалось провести там целый день. Просматривая газеты, оказавшиеся там, я случайно натолкнулся на заметку в углу газетной полосы под заголовком «Избирательное право индийцев». В ней упоминалось о находившемся на рассмотрении парламента законопроекте, по которому индийцы лишались права избирать членов парламента Наталя. Я ничего не знал об этом законопроекте, да и остальные гости не имели о нем понятия.

Я обратился за разъяснением к Абдулле Шету. Он сказал:

– Что мы понимаем в этих вопросах? Мы разбираемся только в том, что касается нашей торговли. Вы знаете, что в Оранжевой республике уничтожили всю нашу торговлю. Мы тогда протестовали, но из этого ничего не вышло. Мы ведь беспомощны и необразованны. Как правило, просматриваем газеты только для того, чтобы узнать сегодняшние рыночные цены и тому подобное. Что мы знаем о законодательстве? Ушами и глазами нам служат европейские адвокаты.

– Но многие молодые индийцы родились и воспитывались здесь. Разве они не могут вам помочь? – спросил я.

– Ах, эти! – воскликнул Абдулла Шет. – У них никогда нет желания прийти к нам, да, по правде сказать, и мы не хотим их знать. Они христиане и находятся всецело под влиянием белых священнослужителей, действующих по указке правительства.

Я многое понял. Я чувствовал, что эту группу индийцев следует рассматривать как свою. Разве, став христианами, они перестали быть индийцами? Но я собирался вернуться на родину и не решался поделиться мыслями, роившимися у меня в голове, а только сказал Абдулле Шету:

– Наше положение чрезвычайно осложнится, если законопроект станет законом. Для нас это подобно смерти. Он в корне подрывает наше чувство собственного достоинства.

– Возможно, – отозвался Абдулла Шет. – Я расскажу вам историю этого вопроса. Мы не имели понятия об избирательном праве, пока мистер Эскомб, один из наших лучших адвокатов, вы его знаете, не открыл нам глаза. Произошло это так. Он большой забияка и не ладил с инженером порта. Боясь, что на выборах инженер отобьет у него избирателей и нанесет поражение, он познакомил нас с нашим положением, и по его настоянию мы все зарегистрировались в качестве избирателей и голосовали за него. Теперь вы видите, что избирательное право не представляет для нас той ценности, какую вы ему придаете. Но мы понимаем, что вы говорите. Ну так что вы посоветуете?

Остальные гости внимательно слушали наш разговор. Один из них сказал:

– Сказать вам, что нужно сделать? Вы отменяете вашу поездку, остаетесь здесь еще на месяц, и мы под вашим руководством начинаем борьбу.

Остальные поддержали его:

– Правильно, правильно! Абдулла Шет, вы должны задержать Гандибхая.

Шет был человек умный. Он сказал:

– Я уже не могу его задерживать. У меня теперь на него такие же права, как и у вас. Но вы совершенно правы. Давайте вместе уговорим его остаться. Только ведь он адвокат. Как быть с его гонораром?

Упоминание о гонораре задело меня, и я прервал его:

– Абдулла Шет, не будем говорить о гонораре. За общественную работу нельзя платить гонорар. Если уж на то пошло, я могу остаться как служащий. Вы знаете, что я незнаком со всеми, присутствующими здесь. Однако, если вы уверены, что они будут помогать мне в работе, я готов остаться еще на месяц. Но вот что: хотя вам не придется платить мне, некоторые средства для начала все же понадобятся. Необходимо будет посылать телеграммы, печатать кое-какую литературу, совершать разные поездки, советоваться с местными адвокатами. Нужно будет приобрести юридические справочники, так как я незнаком с вашими законами. Все это требует денег. Ясно, что один человек со всем этим не справится. Ему должны помогать многие.

– Аллах велик и милосерден, – раздался хор голосов. – Деньги будут. Люди у нас есть – сколько хотите. Пожалуйста, останьтесь, и все будет хорошо.

Прощальный прием превратился в рабочую комиссию. Я предложил поскорее закончить обед и вернуться домой. В уме я уже выработал план кампании. Я установил имена тех, кто был занесен в списки избирателей, и решил остаться еще на месяц.

Так, в Южной Африке Господь заложил фундамент моей жизни и посеял семена борьбы за национальное достоинство.

XVII. Я поселяюсь в Натале

В 1893 г. шета Хаджи Мухаммада Хаджи Даду считали крупнейшим руководителем индийской общины в Натале. По богатству первое место занимал шет Абдулла Хаджи Адам, но в общественных делах он и другие всегда уступали первое место шету Хаджи Мухаммаду. Поэтому собрание, на котором было решено организовать оппозицию против избирательного закона, проводилось под его председательством в доме шета Абдуллы.

Мы провели запись добровольцев. На собрание были приглашены также и индийцы, родившиеся в Натале. По большей части это была молодежь, обращенная в христианство. На собрании присутствовали дурбанский судебный толмач мистер Поль и директор школы при христианской миссии мистер Субхан Годфри. Именно эти люди привели на собрание большинство христианской молодежи. Все они записались добровольцами.

Записывались, конечно, и многие местные купцы. Среди них следует упомянуть шета Дауда Мухаммада, шета Мухаммада Казама Камруддина, шета Адамджи Миякхана, А. Колондавеллу Пиллаи, С. Лачхирама, Рангазами Падиачи и Амада Джива. Среди записавшихся был, конечно, парс Рустомджи, а из клерков Манекджи, Джоши, Нарсинхрам и другие служащие фирмы «Дада Абдулла и Ко» и еще нескольких крупных фирм. Все они были приятно удивлены, почувствовав себя участниками общественного дела. Это было для них ново. Перед лицом бедствия, обрушившегося на общину, были