Альманах «Российский колокол» №3/2 2019 - Альманах Российский колокол

темно-серое платье, где в специально пришитом внутреннем кармане был припрятан «дамский» заряженный револьвер калибра 0.22 миллиметра, а ее черные блестящие волосы покрывал пестрый платок.

Рааля[2] закрывала нижнюю часть красивого смуглого лица, да так, что были видны лишь ее глаза, черные-черные, как угольки…

Девушка получила плетеную круглую корзинку, в которой под разноцветным шелковым платком была припрятана портативная рация. Теперь она, по инструкции, превратилась в мою «жену».

Бросив в последний раз взгляд на нас, оперативник «АМАНа»[3] остался доволен, а мы, глядя в большое зеркало, расхохотались…

Я с рождения оптимист, но тогда я был почему-то и счастлив, а когда человек счастлив, так он готов на все, даже умереть…

В последний вечер перед выходом на боевое задание мои колени почему-то предательски задрожали… Может, из-за боязни, а может, из-за избытка адреналина…

«А к черту! Чего бояться? Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Да и не один я», – размышлял, скрытно бросая влюбленные взгляды на мою «жену».

А ей – хоть бы что. Спокойная, как удав. Безмятежно она молча все время что-то примеряла, поправляла, рассматривая себя в зеркальце.

«Хладнокровная красивая бестия», – подумал я, смущенно отворачиваясь, но в висках у меня почему-то стучало…

Перед самым выходом мне вручили портфель, такой, как у обыкновенного иорданского государственного чиновника.

Правда, в нем вместо всевозможных документов были размещены: внушительная пачка динаров[4], запасные коробки с патронами для наших пистолетов, осветительная ракетница с десятками к ней разноцветных ракет и… несколько гранат. Так, на всякий случай!

Держа в руках черный кожаный портфель, а в другой – черный зонт, я ощутил себя настоящим артистом на сцене. Только на театральной сцене, если ошибешься или забудешь слова, поможет суфлер, а там, на том берегу…

Выкручивайся как можешь, если жизнь дорога.

2

В глубокой безлунной тьме с помощью пограничников мы на резиновой надувной лодке незаметно перебрались на противоположный берег реки Иордан. Моросил надоедливый дождик.

Вдоль русла реки тянулась полоса густых камышей, ив, олеандров, тростников и других растений, создавая совершенно непролазную чащу. Было холодновато. Где-то поблизости иорданские часовые перекликались приглушенными голосами, будто боясь нарушить тишину ночи.

Мы знали, что за рекой – проволочное заграждение, патрульная дорожка, а может быть, и засада. Но нас это не волновало. Предварительно несколько дней с нашей стороны велось наблюдение за расположением иорданских пограничных застав. Внимательно следили и за постами, и за передвижением караульных нарядов, пытаясь уловить их закономерность.

Бедуин-следопыт, получивший от военной разведки конкретный план переплава, умело провел нас через препятствия, и, наконец, очутившись в условленном месте в каком-то темном ущелье, мы распрощались.

Здесь, по плану, нам предстоит дожидаться рассвета. Держа на всякий случай револьверы в руках, мы с опаской огляделись. Вокруг не видно ни зги.

Ноги утопали в глинистой вязи. Она как прилипнет, не отодрать, и ноги становились тяжелыми, будто налитые свинцом. Из этой глины, между прочим, испокон веков местные феллахи[5] сооружали свои домики (хибарки).

Но нас эта грязь не волновала. На нашу обувь предварительно надели непромокаемые чехлы, не оставляющие после себя следов.

Позади явственно слышался гул быстротечной реки. Река Иордан.

Летом река превращается в ручей, а зимой, как сейчас, она полноводна.

Что только не связано с ней во все исторические эпохи цивилизации.

Ее берегам суждено было увидеть многое на протяжении многих веков.

В пещерах окаймляющих ее гор разжигали костры первобытные люди.

Здесь у красных скал проживало и таинственное племя набатов. Люди этого племени только им известным способом высекали в скалах свои жилища, гробницы и дворцы.

В этих местах израильский народ впервые пересек реку Иордан по пути к Земле Обетованной. Тяжелым шагом шли вдоль нее и римские легионы…

Вспомнил библейское сказание:

«И сказал им (израильтянам) Эхуд: преследуйте вместе со мной, так как дал Господь врагов ваших, Моавитян, в руки ваши, и спустились за ним, и захватили переправы Иордана у Моава, и не дали ни одному пройти».

(Шофтим, 3:28)

3

В наше время большая часть русла южного Иордана является границей между Израилем и королевством Иордании. Минные поля с обеих сторон реки, патрули с пулеметами на джипах, военные укрепления. Все это напоминает нам, что военная история Иордана – это не только прошлое…

Дул прохладный ветер, и изредка срывался дождик. Нам запрещалось разжигать огонь. Укрываясь зонтом за широкой скалой, мы тесно прислонились спиной друг к другу, внимательно прислушиваясь к шорохам и звукам глубокой ночи…

Наконец наступил рассвет. Мы порядочно прозябли. Солнечные лучи нежно и тепло лизнули нас, разгоняя легкий утренний туман.

Над нами, чистое от дождя, голубое небо было покрыто мелкими белыми барашками. Существенно потеплело.

Глянув на полевую карту, мы тут же разобрались, что наше ущелье выходит к окраине иорданского городка Ирбин – цели нашего «визита».

Ирбин – типичное бедуино-палестинское поселение в иорданском королевстве, но из-за близости государственной границы рядом с ней размещался и крупный военный гарнизон, придававший этому поселению вполне городское обличье.

Мы знали, что единственная асфальтированная улица разделяла городок на две части – западную и восточную. В западной его части находились хибарки, палестинский лагерь, где проживают в полной нищете палестинские беженцы 1948 года.

А в восточной – чиновники и офицеры. Они жили в вполне благопристойных домах с электричеством и канализацией. Там же была мечеть, школа и почта.

Между двумя частями городка, в самом его центре, был расположен крупный рынок. Здесь продавалось и покупалось почти все… включая наркотики.

Но сегодня особый день – «День большого Базара»! И поэтому этот день и был избран нашим командованием. В такой день сюда стекались люди со всего округа и даже из далеких мест, как из портового городка Аккаба у Красного моря и столицы Рабат-Амон.

Соответственно, теперь нам было легче смешаться с многочисленной публикой, не привлекая к себе лишнего внимания…

Мы сняли с обуви резиновые чехлы и тщательно спрятали их в густых зарослях. Напарница стала приводить себя в порядок, а я, взбираясь на скалу, разглядывал в полевой бинокль ближайшую окрестность. Отсюда, скрытая камышами, угадывалась река Иордан, а за ней, куда ни глянь, тянулась пестрая как ковер равнина. А вдали синели горы. «Там наша земля!» – тяжело вздохнул я.

Однако теперь не время для красот природы и ностальгии. Я решительно направил бинокль в противоположную сторону. Вдали пологий уклон глубокого ущелья упирался в асфальтированную дорогу, которая, несмотря на ранний час, была вполне оживленной.

«Ага! А вот там – полицейская застава!