История Великого мятежа - Эдуард Гайд лорд Кларендон

14. Восстановить на прежних постах и должностях тех членов Палат, которые лишились их после начала злосчастных раздоров между королем и Парламентом и возместить понесенный ими ущерб.

Лица, приехавшие с этой петицией, в откровенных разговорах со своими друзьями в Оксфорде гневно осуждали тиранию и безрассудство тех, кто их прислал (и даже привезенные ими предложения), но при этом решительно заявляли, что если ответ короля позволит начать переговоры, то неистовая партия в Парламенте уже не сможет отвергнуть разумные предложения Его Величества. Король отлично понимал, что люди, более других ему сочувствовавшие, обладали наименьшим весом в Палатах, однако два дня спустя он отпустил посланников, вручив им ответ, в котором говорилось, что Его Величество всей душой стремится к миру и теперь, когда, очевидно, появилась надежда на переговоры, не склонен отвечать резкими словами на тяжкие и несправедливые обвинения, выдвинутые против него в преамбуле парламентской петиции. И хотя многие из предложений Парламента умаляют законные полномочия короля и не служат благу подданных, Его Величество, желая положить конец бедствиям противоестественной войны и надеясь, что неясности и недоразумения удастся устранить в ходе переговоров, соглашается на скорейшее определение времени и места встречи назначенных им и Палатами лиц для обсуждения предложений обеих Палат, а также его собственных следующих ниже предложений:

1. Доходы, арсеналы, города, крепости и корабли, силой отнятые у Его Величества, должны быть немедленно возвращены.

2. Все, что было сделано или объявлено вопреки законам страны и в ущемление прав короны, подлежит отмене.

3. Все уже совершенные Палатами и их комитетами беззакония (незаконные аресты, приостановление действия Habeas corpus[28], взимание налогов помимо актов Парламента) должны быть исправлены.

4. Должен быть принят билль о защите Книги общих молитв от поношений со стороны браунистов, анабаптистов и прочих сектантов.

5. Все исключенные из общей амнистии лица должны быть судимы per pares[29] по законам королевства.

6. Для беспрепятственного ведения переговоров следует заключить перемирие». >

Но пока делались эти авансы и звучали речи в пользу мира, вся Англия страдала от печальных последствий войны, ибо ни король, ни Парламент не ослабляли усилий, пытаясь добиться своих целей вооруженной рукой, а знатные и именитые люди в большинстве графств все решительнее принимали ту или иную сторону в начавшейся борьбе. Так, когда король отступил из Брентфорда и все еще стоял близ Ридинга, несколько верных ему сассексских джентльменов, полагаясь на свое влияние в этих краях, вызвались набрать для него войска, в убеждении, что им удастся захватить какую-нибудь важную и сильную крепость, куда они смогут отойти, если неприятель попытается их атаковать — что в то время года казалось делом едва ли не безнадежным. Получив необходимые полномочия, эти джентльмены, с помощью большого отряда опытных офицеров, добились первого успеха, вполне соответствовавшего их надеждам, — отчасти силой, отчасти хитростью они овладели Чичестером. Город этот, окруженный старыми, довольно мощными стенами, нетрудно было укрепить так, чтобы не страшиться (тем более в зимнее время) никаких покушений со стороны неприятеля. И подобные расчеты, вне всякого сомнения, оправдались бы вполне, если бы тамошний простой народ, из которого решили навербовать рядовых, оказался столь благонадежен, как о нем думали.

Но прежде чем сторонники короля успели собрать в Чичестере людей и провиант, граф Эссекс послал против них сэра Уильяма Уоллера с пехотой, кавалерией и пушками; и тот при содействии местных жителей быстро запер их в стенах города. Вскоре положение осажденных стало бедственным и даже отчаянным. Дело было не только в обложившем город неприятеле (сдержать его, по-видимому, могли бы стены и погода) и в недостатке продовольствия, запастись коим им попросту не хватило времени, — защитники Чичестера имели веские основания опасаться, что их друзья падут духом раньше, чем враги, и что горожане, составлявшие часть гарнизона, окажутся весьма ненадежными бойцами; к тому же из-за малого числа рядовых обычную солдатскую службу постоянно несли офицеры и видные джентльмены, едва стоявшие на ногах от полного изнурения. По названным причинам, после семи- или десятидневной осады, выговорив себе лишь сохранение жизни, они принуждены были сдать город, который неприятель едва ли сумел бы взять приступом; и эта неудача (вместе с потерей пятидесяти или шестидесяти именитых джентльменов и опытных офицеров, чья превосходная репутация как будто ручалась за ее совершенную неизбежность) ясно показала королю, что ему не следует рисковать, размещая гарнизоны в слишком отдаленных от его собственных квартир местах, куда он не сможет вовремя прислать подкрепление или припасы.

Очень скоро триумф неприятеля был омрачен, а потеря, понесенная королем, возмещена взятием Сайренсестера, большого города в Глостершире, где мятежники держали сильный гарнизон, возводили укрепления и откуда, поскольку находился Сайренсестер у самых границ Уилтшира, Беркшира и Оксфордшира, они до крайности затрудняли действия королевских войск. Овладеть этим городом намеревался маркиз Гертфорд: он привел с собой из Уэльса около двух тысяч человек пехоты и полк кавалерии и рассчитывал на содействие принца Руперта, который должен был присоединиться к нему с несколькими полками из Оксфорда; но из-за сильных дождей (дело было на Рождество), ужасного состояния дорог и некоторой несогласованности в распоряжениях военачальников, замысел их не осуществился, а встревоженный угрозой неприятель стал еще решительнее и усерднее готовиться к отражению возможной атаки.

В начале февраля принц Руперт вернулся к этому плану и действовал теперь гораздо успешнее: предприняв штурм города одновременно в нескольких пунктах, он прорвал линию неприятельских укреплений (не достроенных, но защищавшихся достаточно упорно), что обошлось ему в некоторое число убитых и довольно значительное — раненых; противник, однако, понес более серьезный урон — целых двести человек легли на месте, а свыше тысячи попали в плен, и среди них Уорнфорд и Феттиплейс (два именитых и состоятельных местных джентльмена, деятельно служившие Парламенту), м-р Джордж, член Палаты общин от Сайренсестера, и несколько офицеров-шотландцев, в том числе и начальник гарнизона Карр. В Сайренсестере было чем поживиться, удержать же распоясавшихся солдат от грабежа оказалось невозможно, и они тащили все подряд, не разбирая, где здесь враги, а где друзья, так что для многих достойных граждан, коих мятежники бросили в тюрьму за отказ иметь с ними дело, свобода пришла вместе с полным разорением. Среди таковых оказался Джон Плот, юрист, пользовавшийся безупречной репутацией; выйдя на волю из сурового и бесчеловечного заточения, он застал в собственном доме толпу солдат и уже никогда не смог получить обратно взятые ими тысячу двести фунтов.