Пепел перемен, Том 6: Тень железной руки - Илья Витальевич Карпов

— Вот и славно, — удовлетворённо произнёс Тогмур и, увидев Таринора, добавил: — Мне идти пора, а вы здесь приберитесь. Пусть трактирщик проследит, — он махнул рукой в сторону испуганно прижавшихся к стенке хозяина таверны и девушек-разносчиц. — И упаси вас боги, если я вернусь и узнаю, что вас мир не берёт. Вам мои кулаки в страшных снах являться будут.

Закончив тираду, северянин с довольной улыбкой направился к выходу.

— Или я вчера слишком много выпил, или ты и впрямь заделался миротворцем, — со смехом проговорил Таринор, когда они оказались на улице.

— Эх… — прокряхтел Тогмур, потягиваясь. — А ведь я просто в уголке сидел…

Они добрались до Мираны и дальше пошли уже втроём.

— Ладно тебе. Рассказывай, как дело было.

— Ну, я сидел, никого не трогал. Мне принесли вторую кружку. Только я пригубил и подумал, что она ещё вкуснее первой, как вдруг двое за соседним столом вскакивают и давай мутузить друг друга. Стол опрокинули да так, что задели мой, и едва не расплескали пиво.

— И тут ты не выдержал?

Тогмур вздохнул и почесал затылок.

— Знаешь, полгода назад я бы в таком и сам с радостью поучаствовал, а тут… Вдруг так противно стало. Посуди сам: солнце светит, пиво холодное, девицы улыбчивые, а тут эти две задницы погром устроили! Ну, я рассвирепел и быстренько их успокоил. Сперва одного, а потом и второго. Усадил рядом и давай выяснять, из-за чего весь сыр-бор. Так эти дурни мало того, что братьями родными оказались, так ещё и поругались из-за сущего пустяка! А дальше ты уже видел.

— Да уж… И куда только делся Тогмур, которого я знал прежде? — усмехнулся Таринор.

— Да никуда я не делся. Просто подумал, что так бы поступил братишка мой, Иггмур. Эх, надеюсь, ему нашлось место на небесном пиршестве. И надеюсь, у богов хватит для него яств, у братца всегда был отменный аппетит… А ведь он и пива-то не пробовал никогда. Отец боялся, если буянить начнёт, никто с ним не справится. Так-то оно верно, да только какой там «буянить»… Добрый он был. И мне всегда говорил, что добрее быть надо. Увы, понимать брата я начал только теперь, когда его не стало.

— Будем надеяться, ты принёс в это место немного согласия, — Таринор похлопал Тогмура по плечу и взглянул на погрустневшую Мирану.

Они уже оставили позади и деревянный замок, и дома, и торговые развалы, теперь по обе стороны от них простирались ячменные поля. Девушка взобралась в седло, а наёмник вёл кобылу под уздцы.

И вот, когда последнее поле оказалось позади, а лошадиные копыта отбивали неспешный ритм по запылённой дороге, Мирана вздохнула и заговорила:

— Я ведь тоже не ценила своего брата. Маленького глупого пухлощёкого Мариса. Ему было суждено стать лордом Драконьей долины, а он не проявлял никакого интереса ни к учению, ни к военным наукам, ни к премудростям управления людьми. Я не видела в нём человека, которого могла бы уважать, как лорда. Мне казалось это несправедливым и в какой-то момент даже породило неприязнь к Марису. И только сейчас я осознала, что, должно быть, то же чувствовал отец к дяде Алистеру. Страшно такое осознать теперь, видя, куда это привело моего отца. Наверное, если бы я любила Мариса больше… Я бы не… Он бы не… — девушка спрятала лицо в ладони и тихо заплакала.

Таринор и Тогмур переглянулись и пожали плечами. Наёмнику прежде не доводилось лечить души молоденьких девушек, а единственное, что помогало ему в подобных случаях — это либо крепко напиться, либо попытаться сбежать от воспоминаний. Да, а ведь всю жизнь он только и делал, что пил да бежал от прошлого.

— Мирана, — Таринор осторожно потянул её за рукав. Девушка, будто опомнившись, вытерла лицо и уставилась на наёмника покрасневшими глазами. — Послушай, я не мастер утешений, но… Тогда, на вершине башни, ты уже ничего не могла поделать. Вы просто погибли бы оба, и эта жертва оказалась бы напрасной. Виноват здесь только Дериан Рейнар с его безумными идеями, и тебе уж точно не стоит перекладывать груз этой вины на свои хрупкие плечи. Знаешь, один старый мудрый гном как-то сказал мне: если держаться за дурные воспоминания, они утянут тебя в колодец.

— Так и сказал? — Мирана утёрла нос рукавом и улыбнулась.

— За точность цитаты не ручаюсь, но мне в своё время от неё стало чуть легче.

Остаток дня прошёл в пути с перерывами на недолгий привал. Девушка оказалась чрезвычайно любопытной и с жадностью слушала рассказы Тогмура о северных землях. Должно быть, имей она перо и чернильницу, исписала бы целую кипу бумаг, чтобы ничего не забыть.

— А самые поганые из тварей наших краёв — тролли, — северянин поднял руки, изображая когтистые лапы. — Живут в горных пещерах или норы себе роют, но более всего любят под мостами селиться. Пойдёшь по такому мосту, а тролль лапой хвать! В логово утащит, там и сожрёт. А иной раз, когда им скучно становится, любят гадости всякие кричать. Иду я, значит, как-то из лесу с охоты, и вдруг слышу голос. Скрипучий такой, противный, будто бы лай собачий. Из дыры в земле доносится, а дыра та в человеческий рост шириной. И брешет тот голос, будто бы матушку мою знавал и так, и эдак…

— Тогмур, — Таринор неодобрительной покачал головой.

— Да, что-то я увлёкся, — смутился северянин. — Ну, в общем как я отрубил троллю лапы вот этим вот топориком, так он больше про мою родню ничего дурного не говорил.

От этих небылиц Мирана смеялась настолько искренне, что Таринору и самому стало теплее на душе. Вечер путники встретили в придорожной таверне: с деньгами, что дала леди Ллейна, можно было не экономить на ночлеге. Как следует отдохнув, они отправились в путь следующим утром.

— Удобно поди на лошадёнке? — с усмешкой спросил Мирану Тогмур, похлопав кобылу по боку. — А то ведь я думал, придётся тебе тракт топтать на своих двоих до самого Высокого дома. Думал было уже на загривке понести. Таринор-то привык пешком, хоть теперь и рыцарь. А все рыцари, что нам встречались, как один, верхом были. К слову, он тебе не рассказывал, отчего так лошадей не любит?

— Чёрт тебя дери… — процедил наёмник. — Язык без