Плохой для недотроги. Я тебя испорчу - Ая Сашина

— А то, что она тебя ставила на крупу… То, что она распоряжалась твоей жизнью, как своей… То, что решила пожертвовать тебя церкви… Это разве не жестоко? Было бы жестоко, наверное, если бы она тебя в жертву на алтаре принесла, да? Ангел, очнись! Твоя мать больна! Ей нужен психиатр! Вокруг тысячи женщин остаются без мужа… У тысяч женщин мужья болеют раком… Сами женщины болеют… Но никто не творит такой дичи, как твоя мать!

— Адам! — Ангелина неожиданно с силой отталкивается от меня. Её губы дрожат, когда она замирает надо мной. — Ты…

— Да, я хуевый! Я тоже не безгрешен! Но сейчас я точно прав! И… Ты больше не останешься в этой квартире!

Глава 45

Адам

2 октября, четверг

Ангел упирается, но мне всё же удается вытянуть её из квартиры. Оказавшись на площадке, она как будто слегка успокаивается, понимая, что избавиться от меня невозможно. Закрывает квартиру, поворачивается, смотрит на меня с укором.

— Это ничего не изменит… — заявляет тихо.

— Ты о чем? Типа не будешь общаться со мной? — закусываю щеку изнутри. Кажется, пришло время поговорить о злосчастном видео. Черт бы побрал Селицкого!!! Если бы не этот мудак, сейчас бы всё было совершенно по-другому.

— Да, — она начинается спускаться по ступенькам. — Не понимаю, почему ты до сих пор здесь? Игра давно окончена, Адам!

Не трогаю её. До тех пор пока не выходим на улицу. А там разворачиваю к себе лицом и прижимаюсь нос к носу.

— Ты же умная девочка! Если бы дело было лишь в споре, меня бы здесь не было! Меня бы давно рядом с тобой не было! Поимел бы и выбросил!

Монашка кривится.

— Ты так делал раньше? Это ужасно!

— Я не делал так раньше! — вру, конечно. Да, я использовал девчонок лишь с одной целью, но… я ведь говорил, что не безгрешен.

— В любом случае… Я пообещала маме! — на последних словах её губы дрожат.

— Чего хочешь ты сама? — встряхиваю её слегка. — Скажи! Без мамы… Без папы… Без мишуры из навязанной обществом херотени! Чего ты хочешь???

— Я не знаю, — признается и отворачивается, так как не может смотреть мне в глаза.

Она не знает — зато я знаю. Беру её на руки и иду к машине, стоящей неподалеку. Я знаю! Я заберу её себе! Я никому больше не позволю над ней издеваться!

— Куда ты направляешься? — пугается.

— Поедем домой. Заебало меня всё это. Хочу просто вырубиться и поспать. И чтобы ты была рядом, — добавляю. Эти слова сами вырываются из меня.

— Домой? К тебе? Но там ведь твоя семья!

— И?.. Похер. К тому же вы уже знакомы! — вспоминаю, как при первой встрече Ангелины и родителей говорил, что женюсь на ней. Эта мысль как-то больно царапает изнутри.

— Я не хочу! — пытается спрыгнуть на землю. Отпускаю — мы уже подошли к машине.

— А куда ты хочешь? Опять не знаешь? — меня начинает раздражать её поведение.

— Знаю. Домой! Но не к тебе, а к себе, — упрямо сверлит меня своими бездонными глазами.

— Будешь и дальше сходить там с ума? Очнись… Мир не ограничивается только твоей квартирой, мамой и церковью.

— Конечно. Ты хочешь, чтобы мой мир ограничивался лишь тобой! — выдает то, что мгновенно напрягает меня.

Я обхватываю голову руками, пытаясь осознать, как всё пришло к этому. Мы стоим, словно на краю обрыва, где каждое слово может стать последним шагом в пустоту. Каждый её взгляд будто проникает в самую душу, разбивая её на куски.

— Что в этом плохого? — искренне не понимаю. Мне она точно может доверять!

— А что хорошего?

— Сядь в машину! — всё-таки срываюсь.

— Нет. Хочешь забрать меня из одной тюрьмы, чтобы посадить в другую? — на ее глаза набегают слезы.

Черт бы всё побрал! Я готов взреветь от этой всей хуйни! Я не привык к таким сложностям. Обычно, когда мне начинают ебать мозг, я просто собираюсь и ухожу. Даже сейчас мелькает мысль о том, чтобы сесть за руль и уехать туда, где нет проблем, где есть лишь ветер в ушах, музыка, бухло, доступные девки.

Ангел словно чувствует перепад в моем настроении. Подбирается вся, во взгляде вызов.

— Уезжай! — предлагает настойчиво. — Уже не будет так, как было. Я не буду той, кем была.

— Уезжать? — не верю своим ушам. — Значит… — начинаю осторожно, — с твоей стороны это всё было не так серьезно, как я думал?

Осекается. На её личике тысячи эмоций.

— Не говори так, — глаза сверкают ярче от застывшей в них влаги.

— Тогда какого хуя мы здесь стоим??? Я же сказал, что тот спор это просто, чтобы позлить Бориса! Я никогда не относился к тебе лишь как к предмету, на который мы «забились».

— А как ты ко мне относился?

Время, кажется, замедляется. Воздух зависает, не поступая больше в легкие. Сердце работает на износ, отдаваясь набатом в голове.

— Как, Адам? — переспрашивает, словно ждет каких-то конкретных слов.

— А ты?.. — я вдруг ощущаю странную паническую дрожь, разбегающуюся по телу.

— Я? Я… Любила тебя…

— Любила?..

— Люблю. А ты?..

Глава 46

Ангелина

2 октября, четверг

— И так всё понятно, — злится неожиданно Адам и, можно сказать, запихивает меня в машину.

Я настолько ошарашена его ответом, если эти грубые слова вообще можно считать ответом, что даже не пытаюсь выбраться обратно на улицу. Внутри словно что-то окончательно увядает. Смотрю, как Адам, пиная камни, долго разговаривает с кем-то по телефону, затем садится за руль. Даже не взглянув на меня, заводит двигатель и выезжает на дорогу.

Больно. Он не сказал… Значит, не любит. Зачем тогда везет куда-то? Я запуталась. И безумно устала. Я, кажется, уже ненавижу их всех. Маму. Адама. И остальных. Теперь я точно ничего не хочу! Ни от кого из них! Закрываю глаза, стараясь выпасть из реальности — в ней мне нет места. У меня это получается, и совсем скоро я проваливаюсь в спасительный сон.

Открываю глаза, когда чувствую, что возле