Дорогой мужества - Д. Хренков

был полностью уничтожен. Подорвано два дзота и пять жилых землянок… взято в плен четыре солдата, захвачены трофеи… За хорошую подготовку личного состава и умелое руководство боем тов. Масловский представлен к правительственной награде…»　

Поиски продолжались. Из боевого донесения штаба 23-й гвардейской дивизии Кира и ее товарищи узнали, что погиб Масловский в районе рощи Круглой, в километре юго-восточнее деревни Прямики. Кто-то из ребят вспомнил, что старожилы рассказывали о большом взрыве, который произошел в этих местах в январе сорок четвертого. Тогда взлетели на воздух гитлеровские склады с бомбами и снарядами. Не был ли этот взрыв делом рук Масловского? Идя на такое задание, заведомо знаешь: живым не вернешься. Дата взрыва и дата гибели капитана совпадали.　

Сначала это было лишь предположением. Нужны новые сведения! Как-то прибежал к Кире Шабановой пастух Толя Аксенов, рассказал… Гнал скот из Вещанки в Озерки, видит: в траве ящик из-под мин, а в нем наполовину истлевший обрывок листовки. Разобрал только несколько слов: «…Масловский… подвиг…» И все.　

Гавриил Павлович Масловский

Снова десятки запросов. И вот наконец удача: отыскались те, кто отправлялся с Масловским на выполнение последнего боевого задания. Это были Леонид Васильевич Чернецкий, ныне заведующий клубом в Архангельской области, и Николай Анатольевич Сапожников, сержант запаса, механик речного порта в Хабаровске.　

ПОДВИГ　

Николай Анатольевич Сапожников никогда не забудет той январской ночи сорок четвертого года. Разведка донесла: «В роще Круглая фашисты построили огромный склад, где штабелями сложены бомбы и снаряды. Склад тщательно замаскирован и очень строго охраняется: все подступы к нему заминированы».　

Было ясно: уничтожить этот склад — значит, сберечь тысячи жизней ленинградцев. Кому поручить столь ответственную, рискованную операцию?　

Выбор пал на капитана Масловского.　

Гавриил Павлович сформировал отряд из добровольцев, главным образом из коммунистов. Тщательно разработали операцию, предусмотрев все мелочи. Несколько недель тренировались, ходили на лыжах, изучали дороги.　

В ложбинку, до самого верха засыпанную снегом, взрывчатку от штаба доставили на машине. Здесь ее перегрузили в сани.　

Капитан Масловский отдал последние распоряжения. Группы, в каждой из которых было по пять бойцов, отправились по указанным маршрутам. В группе Гавриила Павловича, которой предстояло выполнить главную задачу, кроме него, было еще двое — лейтенант Вялков и сержант Сапожников.　

Медленно движутся сани, зато легко скользят лыжи по свежему насту. Метель сыплет в лицо сухой, колючий снег. Наконец вдали за гребнистым морем сугробов показался склад.　

К складу ползли в глубоком снегу по-пластунски, волоча за собой взрывчатку. Впереди двигался Масловский, за ним — Вялков, замыкающим — Сапожников. Было слышно, как остальные группы вели бой с врагом, отвлекая его внимание.　

Саперы уже потрудились: разрезали колючую проволоку в условленном месте, сделали проход в минном поле.　

Обогнув разлапистую ель, капитан и его помощники приблизились к складу. Слева и справа все слышнее гремят выстрелы. «Молодцы!» — с удовлетворением думает Масловский об отважно действующих товарищах.　

Взрывчатка заложена.　

— В укрытие! — приказывает капитан.　

Сапожников и Вялков поползли назад. На мгновение обернулись и увидели, как вспыхнула в руках Масловского спичка и загорелся запальный шнур.　

Гулко взорвалась тишина январской ночи. Черный султан дыма, прорезанный языками пламени, повис над лесной поляной…　

Когда все стихло, Сапожников и Вялков осмотрелись.　

— Где капитан?　

Не сговариваясь, лейтенант и сержант повернули обратно, поползли к месту взрыва. Нашли они Масловского среди обломков взорванного склада. Гавриил Павлович был еще жив, но потерял сознание. Он лежал навзничь, засыпанный металлическими осколками, с изжелта-бледным лицом и запекшимися в крови губами.　

«Наш любимый командир был смертельно ранен в живот осколком снаряда, — рассказывает Сапожников. — Мы несли его на руках. По дороге он скончался. Под бешеным огнем фашистов мы переправились через линию фронта. Похоронили капитана в маленькой деревушке Хлебоедово, находящейся рядом с селом Поддорье!..»　

ПО ПРИМЕРУ ОТЦА　

Отправляясь на задание, капитан Масловский просил в своем прощальном письме командование:　

«Определите сына воспитанником Суворовского военного училища, желательно в Ленинградскую область, — это для того, чтобы он мог посетить Поддорский район, Сокольский сельсовет, потому что в местечке деревни Хлебоедово закончит жизненный путь его отец. Когда начнется мирная жизнь, возродятся колхозы, сын будет первым шефом колхоза деревни Хлебоедово…»　

Последняя воля капитана Масловского была исполнена: сына его приняли в Суворовское училище. Юра стал офицером. Сейчас на его кителе сверкают погоны капитана — звание, которое с таким достоинством носил отец.　

Два капитана, отец и сын… Представители двух поколений советских людей.　

Вот заявление, написанное в перерыве между двумя боями, в августе 1943 года:　

«Прошу принять меня в члены партии, так как кандидатский срок у меня истек, и я желаю и готов вступить в члены большевистской партии, в решающих боях с фашистскими захватчиками высокое звание члена партии оправдаю с честью.　

Г. Масловский».

Так писал отец, и он оправдал каждое слово жизнью своей и смертью. Преданность идеям партии звучит и в каждой строчке другого заявления, написанного сыном:　

«Прошу первичную организацию принять меня в члены ленинской партии коммунистов, так как я желаю быть в первых рядах борцов за построение коммунизма в нашей стране… Обязуюсь выполнять все поручения партии честно и добросовестно.　

Ю. Масловский».

Крепко подружились сын героя и молодые труженики совхоза, которому теперь присвоено имя капитана Гавриила Масловского. 　

«Наш совхоз, — писали они Юрию, — создан на совершенно разоренной земле. Но, несмотря на это, руками рабочих, в том числе молодежи, здесь все восстановлено и очень многое построено заново».

Рассказав о том, каких успехов достиг совхоз, комсомольцы так закончили одно из своих первых писем:　

«Дорогой Юрий Гавриилович! Приезжайте к нам, посмотрите, как мы живем. Вместе мы посетим братское кладбище, где похоронен Ваш отец и его боевые товарищи, и еще раз почтим память павших, тех, кто сражался за наше счастье».　

Молодой офицер почел за честь принять это приглашение. Все жители совхоза — от мала до велика — собрались на встречу с ним. Теперь он приезжает сюда как свой, близкий человек, как почетный рабочий совхоза, как его «первый шеф», стать которым завещал ему отец.　

* * *　

Наш «газик» несется, подпрыгивая на колдобинах, по первому молодому снегу. Кира Борисовна Шабанова сидит рядом с водителем, на коленях у нее маленький сынишка, впервые открывающий для себя мир.　

Крутой поворот — и вот мы у высокого холма братского кладбища. Две белоствольные березки сторожат вход. Слева высится скульптурная фигура коленопреклоненного солдата, склонившего боевое знамя. Справа застыла