Царские письма. Александр III – Мария Федоровна. Николай II – Александра Федоровна - Александр Николаевич Боханов

Мадемуазель де л, Эскай очень тронута твоим сувениром и благодарит тебя за присланные приветы. У молодоженов, как никогда, вид двух детей. Ира так похудела, что выглядит как спичка. Ну прямо страшно. Я уверена, что путешествие ее очень утомило. И вообще это большая глупость совершать такие длительные свадебные путешествия. Наверняка позднее она это почувствует. За исключением Константинополя и Корфу[509], им ничего не понравилось. Тем более не нужно было этого делать.

23 апреля. Я не могла закончить мое письмо вчера вечером после лу, потому что мне так хотелось спать, что мои глаза закрылись сами собой. Итак, я продолжаю сегодня перед завтраком, после визита к несчастной Екатерине, которой лучше, но тем не менее она еще лежит в постели. Сегодня утром шел дождь, но потом, к счастью, стало хорошо. Солнце появилось и принесло приятное тепло. Мы будем завтракать в доме, т. е. в Кибитке, потом совершим прогулку на другую сторону, на дорогу к Боржому. Мне хочется выйти из этой узкой долины, она мне надоела. Там лето, все в цветах и деревья зеленее, чем здесь. Сегодня день Святой Александры. Бедный Павел, какие воспоминания! В прошлом году мы были у них, и наша дорогая маленькая Аликс была такой счастливой и довольной, наслаждалась жизнью и своим счастьем! Какое страшное горе и вечная печаль, что ее отняли у нас так рано! Да, невозможно понять, почему добрый Бог этого захотел, вероятно, оттого, что она знала здесь на земле только радость и счастье! Георгий, к счастью, кашляет меньше и очень хорошо себя чувствует. Каждые два дня он принимает ванну. Ему это очень нравится. В комнатах я все время дрожу, несмотря на то что очень тепло одета. Я все время в фуфайке и в зимних теплых панталонах по вечерам! Но у меня ревматизм в плечах и все время крутит руку. Надеюсь, что это пройдет, иначе было бы очень печально! Собака Георгия чудесная, такая веселая невоспитанная. Они играют с Фоксом как сумасшедшие. Сейчас полдень, я должна идти завтракать. Георгий и Ксения тебя целуют, а я прижимаю тебя к моему любящему сердцу и прошу Бога благословить и сохранить тебя, мой любимый Саша! Когда ты получишь это письмо, я уже покину Абас-Туман, ужасный момент отъезда и расставания с Георгием будет уже позади. Какое было бы счастье, если бы было можно взлететь стрелой к тебе и не предпринимать этого долгого скучного путешествия по железной дороге! Целую тебя еще и еще раз, мой душка Саша, радуясь от всего сердца, что скоро тебя увижу!

На всю жизнь твой верный друг Минни.

Абас-Туман. Пятница. 24 апреля 1892.

Мой дорогой и любимый душка Саша!

Вчера вечером, как раз в тот момент, когда я отправляла свое письмо, я получила твое и страшно обрадовалась. Я очень растрогана, что ты находишь время писать мне так часто. Поэтому я чувствую необходимость поприветствовать и поблагодарить тебя сразу же, сегодня, от всего сердца, мой дорогой душка Сайга, и рассказать тебе, как я была счастлива вечером, войдя в мою комнату и обнаружив на столе твое письмо! Весь день я думаю о тебе с грустью и настоящей тоской. Мне тебя страшно не хватает. А мысль о том, что ты сейчас так одинок и печален в Гатчине, буквально всю меня переворачивает. Я не могу тебе этого описать. Она мне омрачает всю радость моего пребывания рядом с Георгием. Я, находясь здесь, чувствую каждый момент твоего одиночества и затворничества там. Если бы ты только мог приехать! Все было бы по-другому, весело и приятно для меня. А так я нахожусь между двух огней, и это настоящее мучение! Еще в прошлом году весной в Крыму я сказала себе, что больше никогда тебя не покину, для меня совершенно невыносима разлука с тобой; но мне так нестерпимо хотелось увидеть Георгия, что я не могла устоять, надеясь до последнего момента, что, может быть, ты решишь поехать тоже! Ну, теперь наконец-то это скоро закончится, и через 11 дней, если Богу будет угодно, я опять окажусь рядом с тобой, мой обожаемый Саша. Однако должна тебе сказать, что все, что ты пишешь в отношении детей, несправедливо. Как ты только можешь допустить мысль, что ты для них ничто! И что они тебя не любят! Это почти сумасшествие, мой дорогой. Я так огорчилась из-за тебя, что даже плакала и не могла заснуть вчера вечером, так меня это взволновало! Да, действительно, Ксения не умеет показать то, что она чувствует. Я ей часто говорю об этом. Но ведь это скорее от ложной скромности, а вовсе не из-за отсутствия любви и внимания к тебе. Как только тебе такое могло прийти в голову? Ты действительно несправедлив! Конечно же, я им об этом ничего не скажу. У них волосы встанут дыбом от отчаяния. Но в нужное время и в нужном месте я им дам понять это. Георгия я уже спрашивала, почему он писал тебе так редко этой зимой. Он ответил мне с характерной ему скромностью, что боялся тебя утомлять ответами ему, несчастный! Естественно, это не причина. Он мог тебе писать, не дожидаясь ответа на каждое письмо. Но все-таки он делал это не из-за отсутствия намерения! Твои подобные идеи заставляют меня страшно страдать. Я чувствую себя просто несчастной! Я по собственному опыту знаю, какое зло могут причинять подобные мысли и как от них можно страдать! Но в данном случае они действительно несправедливы. Слава богу, что двое младших детей приносят тебе радость и утешение. У них более радостные характеры, более открытые. Они обладают даром показывать свои чувства, не стесняясь. А это большое счастье и для них самих, и для других! Поцелуй их от моего имени и скажи Мише, какое удовольствие мне доставило его письмо. А Беби, которая всегда так вежлива, на этот раз меня проигнорировала. Это заставляет меня думать, что она во мне совсем не нуждается!

Ксения тебе уже написала длинное письмо о деталях нашего здешнего существования. Наш пикник закончился при урагане и под проливным дождем. Нам пришлось вернуться раньше и когда, к счастью, дождь уже закончился. Вчера, возвращаясь с прогулки, я зашла в больницу. Меня явно там давно поджидали. Все врачи были на месте, сестра милосердия приготовила для меня фиалки в маленьком серебряном стакане, на котором была небольшая надпись. Меня тяготило, что я с воскресенья там еще не была. А