Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

Я упала перед ним на колени, продолжая рыдать.

– Нет, Элвис, не сумасшедшую, а женщину, которая должна чувствовать себя любимой и желанной своим мужчиной. Элвис, у тебя могут быть и книги, и я. Пожалуйста, не заставляй меня умолять, – плакала я. – Ты мне нужен, я хочу тебя.

К моменту, когда я закончила свою речь, всем, что я могла услышать, была лишь тихая церковная музыка, которую играли по радио. Я посмотрела на Элвиса. Он глубоко спал.

26

Мы с Элвисом, Гавайи

Назвать Элвиса сдержанным было бы ошибкой. Чем бы он ни наслаждался – мотоциклами, модельными машинками, парками развлечений, катанием на роликах, сексом, одним и тем же ужином каждый день, – если ему что-то нравилось, он всегда перебирал.

Как-то вечером я подарила ему маленький гоночный трек с машинками на пульте управления. Через несколько недель он уже пристроил к дому целую комнату, а в ней оборудовал профессиональный игровой трек. И он играл там каждую ночь, пока не наигрался, и больше никогда не заходил туда, пока намного позднее эту пристройку не превратили в «комнату славы», где хранились его золотые пластинки и награды.

* * *

Увлечение Элвиса оккультизмом и метафизикой росло; Ларри рассказал ему о центре Общества самореализации на горе Вашингтон, где тот познакомился с Дайей Матой, главой центра. Она была привлекательной женщиной, до странности похожей на Глэдис Пресли, и он был очарован ее умиротворенностью и духовным присутствием. Она представляла собой все, чем хотел стать он.

Он несколько раз ездил на гору Вашингтон, высоко в Голливудских холмах, на сессии с Дайей Матой в надежде постигнуть крийю – высшую форму медитации в Обществе самореализации. Элвиса особенно интриговала фигура Пармахансы Йогананды, покойного основателя центра и автора «Автобиографии йога».

Он прочел, что Йогананда достиг такого высокого уровня сознания, что его дух мог контролировать его тело даже после смерти. Тело Йогананды лежало в открытом гробу на кладбище Форест-лоун двадцать дней без единого признака разложения. Именно такого наивысшего состояния сознания Элвис надеялся достичь.

Хоть он и всегда покидал центр расслабленным и умиротворенным, он не мог отказать себе в удовольствии поучаствовать в хорошей драке. Однажды днем мы возвращались домой с горы Вашингтон; наш лимузин проезжал мимо заправки, где наклевывалась драка между двумя мужчинами.

– Притормози, – сказал Элвис. – Там что-то не так.

Он выпрыгнул из машины, Джерри и Сонни поспешили за ним. Подойдя к одному из парней, Элвис сказал:

– Если хочешь с кем-то поругаться, лучше со мной.

– Эй… – сказал парень, с трудом веря, что перед ним стоит Элвис. – Я ничего против тебя не имею. Я с тобой не спорил.

– Если хочешь поспорить, сейчас я тебе кое-что покажу, – сказал Элвис. Он выкинул ногу в приеме карате и, к его удивлению – и к удивлению всех окружающих, – выбил пачку сигарет из кармана парня. Все друзья Элвиса знали, что меткостью он не отличается.

Еще долго после случая на заправке мы подшучивали над ним:

– Похоже, Бог в тот день был на стороне Эла. Этот парень и не подозревает, как ему повезло.

Разумеется, Элвис вел себя так, будто в любой момент мог повторить этот трюк. После этого удара он ушел с самодовольной улыбкой, сказав парню не ввязываться в драку, чтобы не огрести больше.

Когда мы приехали домой, он рассказывал об этом эпизоде так, будто он уложил полбатальона. Мы дружно поддержали его фантазии.

* * *

Элвис с нетерпением ждал начала работы в одном конкретном фильме, «Каникулы в гареме», считая, что сможет создать в нем по-настоящему интересного персонажа. Он чувствовал сходство с героем Рудольфа Валентино из «Шейха». Наконец ему досталась роль, в которую можно погрузиться, думал он. Он считал, что они с Валентино похожи внешне, особенно в профиль.

Во время подготовки к съемкам он приходил домой в гриме, одетый в белые шаровары, с белым тюрбаном на голове. Он выглядел потрясающе красивым, намного лучше Валентино, на мой взгляд. Он опускал голову, пронзительно глядя исподлобья и раздувая ноздри, и риторически вопрошал:

– Даже жутко, как я на него похож, правда? Как тебе такое?

Он заключил меня в объятия, как Валентино, и опустил на землю, как на знаменитом постере «Шейха».

Каждый вечер он оставался в гриме и тюрбане, не снимал его за ужином вплоть до того, как ляжет в кровать.

Несмотря на то что Элвис был полон энтузиазма в начале съемок, с каждым новым днем он все больше разочаровывался. Сюжет «Каникул в гареме» был смехотворным, персонаж Элвиса – идиотом, а его песни – позорищем. В итоге фильм стал очередным разочарованием, к тому же еще и позорным.

Он продолжал работу над фильмом, несмотря на полное разочарование, и развлекался заездами на мотоциклах – одиннадцать «Триумфов» и «Харлей» – по «Триумфу» для каждого ассистента и «Харлей» для босса. Одетые в кожу с головы до пят в духе банды ангелов ада, мы с диким ревом вылетали из ворот Бель-Эйра в ночной час.

По выходным мы ездили в горы Санта-Моники, по дороге заезжая за пивом и колой. Скорость, бурные эмоции, острые ощущения. Мне так это нравилось, что я захотела свой собственный мотоцикл. Как Элвис ни сопротивлялся, беспокоясь о моей безопасности, все же он купил мне «Хонда Дрим 350».

Пока он был на съемках, иногда я каталась одна, оставляя позади Бель-Эйр, Беверли-Хиллз, Голливуд, «Эм-джи-эм» и все мои тревоги.

27

Влюбленные!

К 1966 году Элвис втянул всю компанию в поиски ответов на загадки жизни – и в странные игры, которые он так любил придумывать.

Мы обнаруживали его на заднем дворе нашего дома в Бель-Эйре, он подолгу смотрел на «планеты, движущиеся в небе» в темноте, ранним утром. Он был убежден и почти что убедил нас, что существовали такие мощные энергетические волны, которые заставляют звезды «плыть» сквозь Вселенную. Мы часами зачарованно смотрели в небо, спрашивая друг друга о том, что видим, и не решаясь ни о чем спросить самих себя, кроме: «Неужели это возможно?»

Его воображение разыгралось, когда мы стояли во дворе, глядя на загородный клуб Бэль-Эйра, где заработала система веерного автополива.

– Ты их видишь? – спросил Элвис, не сводя внимательного взгляда с поля.

– Кого? – спросила я, готовая к любому ответу.

– Ангелов. Вон там.

– Ангелов? – переспросила я, переводя взгляд на разбрызгиватели. Я хотела