Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

– Сатнин, мне нужно с тобой поговорить.

У нас с ним был пароль; я игриво ответила, что он должен назвать пароль, иначе я его не пущу. Он усмехнулся и сказал:

– Огненные глаза.

Я так называла его, когда он злился.

Он вошел в комнату, улыбаясь мальчишеской улыбкой, держа обе руки за спиной.

– Сядь, Сатнин, и закрой глаза.

Я повиновалась. Когда я открыла глаза, то обнаружила Элвиса на коленях; он протягивал мне маленькую бархатную коробочку.

– Сатнин… – сказал он.

Я открыла коробочку. В ней лежало самое прекрасное бриллиантовое кольцо, которое я когда-либо видела. Три с половиной карата, камень был обрамлен кольцом мелких бриллиантов, которое можно было снять и носить отдельно.

– Мы поженимся, – сказал Элвис. – Ты будешь моей. Я же говорил, что знаю, когда наступит правильное время. Что ж, оно наступило.

Он надел кольцо мне на палец. Я была слишком поражена, чтобы говорить; это был самый прекрасный и романтичный момент в моей жизни.

Наша любовь больше не будет секретом. Я смогу спокойно куда-то ездить как миссис Элвис Пресли, без опасений, что спровоцирую какую-то скандальную заметку в газете. А главное – теперь позади годы сердечной боли и страха потерять его из-за одной из множества девушек, которые постоянно пробовались на мою роль.

Он хотел поскорее показать кольцо отцу с бабушкой и рассказать им, что мы официально помолвлены. Я даже не успела одеться. На фоне нашего необычного образа жизни предложение в гардеробной и демонстрация моих прекрасных бриллиантов прямо в махровом халате нам ничуть не показались странными.

Мне не терпелось поскорее поделиться радостной новостью с родителями, но Элвис предложил подождать с этим до тех пор, пока мы не вернемся в Лос-Анджелес через несколько недель. Так мы сможем сказать им это лицом к лицу; они этого заслужили. Тем же вечером мы позвонили родителям и пригласили их провести выходные с нами в Бель-Эйре.

В день их приезда Элвис был таким радостным, каким я никогда раньше его не видела. Он постоянно выглядывал в окно, стараясь выследить на улице их машину. Ему не терпелось показать им кольцо, и он сделал бы это в ту же секунду, что они вошли в дом, но я спрятала руку за спиной и держала ее там, пока мы все не устроились на диване. Как только мы уселись, Элвис вытащил мою руку и сказал родителям:

– В общем, мы хотели показать вам это.

– А что это? – спросил папа, приглядываясь к моей руке.

– Это помолвочное кольцо, сэр.

У мамы на глаза навернулись слезы.

– Боже мой, – мягко сказала она. – Оно прекрасно.

Они оба были в восторге. Нам было так приятно сказать им, что наконец-то произошло то, на что они так долго надеялись и молились. Мы подчеркнули, как важно сохранять нашу помолвку в секрете, и попросили их не сообщать о ней даже нашим ближайшим родственникам, потому что дети могут проболтаться друзьям в школе, и тогда поползут слухи. Мы хотели закрытую свадьбу, не мероприятие для звезд. Родители согласились с нашими планами. Они были совершенно счастливы и все выходные просто сияли от радости.

За все пять лет, что я жила с Элвисом, я почти никогда не разрешала им обсуждать наш с ним потенциальный брак. Риск, что их дочь пострадает, больше всего заботил моих родителей. Теперь им не придется переживать, правильным ли было решение отпустить меня из дома в столь юном возрасте.

Я знала, что Полковник Паркер сказал Элвису серьезно посмотреть на наши отношения и решить, куда он хочет двигаться. Элвис считал, что вопрос брака не обсуждается. Хоть он по природе своей был моногамен, ему нравилось иметь разные опции. Но отпускать меня он не хотел. Интересно, что после беседы с Полковником он очень быстро понял, что время пришло.

Это было целиком и полностью его решение.

Счастливые, мы стали строить планы на свадьбу. Мне посоветовали подобрать платье как можно скорее, чтобы в том случае, если тайна нашей помолвки будет раскрыта, мы могли немедленно устроить церемонию. Но в итоге на поиски платья у меня ушли месяцы. Скрываясь за темными очками и шляпой, я посетила все эксклюзивные бутики Мемфиса и Лос-Анджелеса и, несмотря на мое «прикрытие», каждый раз боялась, что меня узнают. Я даже обсуждала возможные дизайны с несколькими швеями, но никому из них не сказала, что речь идет о свадебном платье – не доверяла.

Наконец кто-то посоветовал мне один отдаленный магазин в Лос-Анджелесе. Чарли отправился туда со мной в роли жениха, и именно там я нашла то самое платье. Оно не было экстравагантным, не было вызывающим – оно было простым и идеальным для меня.

Я грациозно выпорхнула из примерочной, чтобы показаться Чарли; когда он увидел меня, его глаза наполнились слезами.

– Ты выглядишь прекрасно, Бо, – сказал он и прошептал: – Он будет тобой гордиться.

* * *

Наступил февраль. Мы проезжали Хорн-Лейк, город в Миссисипи, и увидели прекрасное ранчо, сто шестьдесят акров холмистой местности. Здесь паслось стадо похожих на буйволов коров породы Санта-Гертруда. Виднелся мостик через небольшое озеро, коровник со стойлами для лошадей и очаровательный домик. Ранчо было выставлено на продажу.

Это был дом моей мечты. Я моментально влюбилась в него, сразу представив, как мы с Элвисом живем там, только он и я. Дом был достаточно маленьким, чтобы я могла одна поддерживать там порядок. Я могла бы и убираться там, и заботиться об Элвисе, приносить ему завтрак в постель по утрам, пока он умиротворенно смотрит в окно, наблюдая, как Солнце гуляет по пастбищам.

Мне показалось, что это ранчо было бы прекрасным способом для нас иногда ненадолго сбегать из Грейсленда. Я представила, как мы седлаем своих лошадей и скачем на них ранним утром или на закате. Фантазировала я только о нас двоих, без друзей Элвиса.

Мы твердо решили купить это ранчо, даже не представляя, какой обузой оно для нас станет. Элвис хотел ранчо не меньше меня, хотя Вернон и считал, что ценник в полмиллиона долларов сильно завышен. Он понимал, что с владельцем можно поторговаться, сбить цену, и пытался убедить нас, что с финансовой точки зрения это неправильное решение. Фильмы с Элвисом теряли популярность, падали и продажи пластинок. Он получал в среднем миллион долларов за фильм, но деньги уходили так же быстро, как и приходили. Но Элвис уже все решил. Он хотел это ранчо.

Вернон нехотя отправился в банк, чтобы взять кредит, и указал Грейсленд в качестве залога.