Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

Он перенес меня через порог дома, напевая свою The Hawaiian Wedding Song. Он остановился, одарил меня нежным и долгим поцелуем, а потом понес дальше, в спальню на второй этаж, в сопровождении смеха и аплодисментов толпы.

Еще стоял день, яркие лучи солнца проникали сквозь окна в нашу спальню; Элвис опустил меня ровно в центр нашей огромной кровати.

Мне кажется, он не совсем понимал, что ему со мной делать. Он ведь столько лет защищал и оберегал меня. Так что теперь он по совершенно понятным причинам не спешил выполнять все обещания, ведь он говорил, каким прекрасным будет этот момент.

Оглядываясь назад, я не могу сдержать улыбки – мы оба так сильно волновались. Можно было подумать, что мы впервые оказались наедине в интимной обстановке.

Его губы нежно коснулись моих. Потом он посмотрел мне в глаза, прямо в глубину души.

– Моя жена, – мягко сказал он, прижимая меня к себе. – Я люблю тебя, Цилла, – пробормотал он, накрывая мое тело своим.

Мои чувства были такими сильными, что заряжали, словно электричество. Жажда и желание, которые накопились во мне за столько лет, теперь вылились страстным потоком.

Знал ли он, как это будет ощущаться для меня? Неужели он с самого начала так все и спланировал? Этого я никогда не узнаю. Точно я знаю только одно: когда я из девушки превратилась в женщину, долгое, романтическое, но раздражающее путешествие, которое разделили мы с Элвисом, показалось мне абсолютно того стоящим. Это может прозвучать старомодно, но тогда мы стали единым целым. Это был особенный момент. Элвис сделал его особенным – как и все, что вызывало у него чувство гордости.

31

Элвис жульничает на поиске пасхальных яиц – он нашел их в холодильнике

Через несколько дней мы прибыли в Мемфис, где Ди Пресли создала для меня небольшой праздник. В конце мая мы устроили в Грейсленде большой банкет для всех наших друзей – и некоторых фанатов. Мы с Элвисом надели наши свадебные наряды, всех поприветствовали, выпили шампанского и поели торт, словно этот праздник и был нашей настоящей свадьбой. Этот день был намного приятнее и спокойнее нашей церемонии в Лас-Вегасе.

Заливаясь смехом и слегка пьянея от шампанского, мы наконец смогли расслабиться и хорошо провести время. Никаких фотографов и незнакомцев, следящих за каждым нашим движением.

Было забавно наблюдать за Верноном в таком состоянии.

– Папка, хочешь еще шампанского? – спросил Элвис с игривой искрой в глазах.

– Не откажусь, сынок. Шампанское неплохое.

– Да. Только смотри, не перебирай, чтобы мне сегодня с тобой не разбираться. Я-то вижу, как ты засматриваешься на ту блондинку.

Вернон бросил взгляд на ту женщину и с таким же блеском в глазах ответил Элвису:

– А она ничего такая, да? Пойду узнаю, может, ей что нужно.

Элвис повернулся ко мне и сказал, смотря, как Вернон пробирается сквозь толпу:

– Мне нравится видеть его таким счастливым. У бедолаги в последнее время нет ни минуты покоя.

С помощью этого приема в Грейсленде мы пытались осчастливить всех: тех, кто не знал о нашей свадьбе; тех, кто знал, но не смог приехать; тех, кто знал, но не получил приглашение. Так мы смогли пригласить абсолютно всех в наше торжество, смогли таким жестом извиниться перед всеми, чьи чувства были задеты в те торопливые часы в Вегасе.

Одним из расстроенных был Рэд Вест. Он не был приглашен на свадебную церемонию, только на банкет после. Мне кажется, Рэд был так расстроен из-за того, что Элвис не настоял на его присутствии, не оспорил решение Полковника Паркера, что присутствовать на церемонии могут только ближайшие родственники и шафер. Также я думаю, что Рэд хотел сам быть шафером. Он ведь, в конце концов, был самым старым другом Элвиса – они подружились еще подростками в старшей школе. Когда Рэд узнал, что никак не сможет увидеть церемонию, он вообще отказался приходить.

Элвис знал о решении Рэда, но был твердо намерен не дать ничему испортить свадьбу. Я все это понимала, но одно для меня оставалось загадкой – как Марти Лакер стал частью церемонии. Элвис буквально в последнюю минуту сделал его шафером вместе с Джо Эспосито.

Рэд еще долго обижался и долго это демонстрировал. Элвиса это беспокоило, он часто обсуждал это с нами, оправдываясь и обвиняя Полковника, что тот поставил его в неловкое положение.

– Это решение принял не ты, а я, – все время повторял Полковник. – Кого бы ты ни выбрал, кого-то другого пришлось бы обидеть. У тебя и так тут слишком много народу. Послушал бы меня, отпустил бы некоторых, тогда и таких ситуаций больше не было бы.

* * *

На юге есть старое поверье, что женщина вступает в брак, думая, что сможет изменить мужа, а мужчина – желая, чтобы женщина оставалась такой же, как в день свадьбы. Я не хотела менять Элвиса, но питала романтические иллюзии, что после заключения брака я смогу изменить наш образ жизни.

В первые дни после свадьбы мне казалось, что сбылась моя мечта. Мы разделили жизнь между Грейслендом и ранчо, где мы с Элвисом поселились в огромном трейлере с тремя спальнями.

Это было ожидаемо – Элвис не мог выбрать уютный домик, если другим вариантом был трейлер. Он никогда раньше не жил в трейлере, и эта опция его интриговала. Трейлер был полностью обставлен, там была стиральная машинка, сушилка и современная кухня. Атмосфера там оказалась весьма романтичной.

Мне нравилось играть в домохозяйку. Я своими руками стирала всю его одежду, а также полотенца и постельное белье, и с гордостью гладила его рубашки и сворачивала его носки, как учила меня мама. В трейлере у меня появилась возможность самой заботиться об Элвисе. Никаких горничных и домработниц на моем пути. Никаких огромных комнат, куда влезла бы половина его компании.

Я рано вставала, ставила на плиту кофейник и начинала готовить его завтрак – фунт бекона и три яйца, – а потом с гордостью преподносила все это Элвису в ту же секунду, что он просыпался.

– Вот видишь, если мы вдруг окажемся где-то совсем одни, я смогу о тебе позаботиться.

Наверное, ему было сложно есть сразу, как только он открывает глаза, но разочаровывать свою невесту он не собирался.

Несмотря на то что вся компания приехала с нами, они уважали наше личное пространство как молодоженов и – почти всегда