Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

ребята отлично проводили время, в шутку дрались и разыгрывали друг друга. Я играла роль фотографа, постоянно щелкая аппаратом. Но несмотря на то, что я улыбалась и смеялась вместе со всеми, я все еще питала неоднозначные чувства к своей беременности. Я хотела ребенка, просто не прямо сейчас.

Элвис крайне остро чувствовал перемены во мне. Он скучал по «искорке в глазах» его малышки, по ее «яркой улыбке». Наконец во Флагстаффе, штат Аризона, в маленьком придорожном отеле он усадил меня рядом и спросил:

– Как ты хочешь поступить, малышка?

Я не выдержала и разрыдалась.

– Я не знаю. Как я могу поступить?

– Как ты думаешь? – сказал он. – Я поддержу тебя, что бы ты ни решила.

Я тут же поняла, на что он намекает. Он предоставил решение мне.

– Это наш ребенок, – сказала я, всхлипывая. – Я не смогла бы с этим жить, и ты не смог бы.

Он ничего не сказал, просто одобрительно улыбнулся. Он крепко обнял меня, а я продолжила рыдать у него на груди. Я и он, связанные любовью, всем сердцем приняли наше новое маленькое создание.

33

Семейка Пресли!

Когда я впервые почувствовала, как малыш двигается у меня в животе, я вдруг поняла, какое это счастье – носить нашего ребенка. Я снова начала улыбаться, когда Элвис нежно положил руку на мой слегка раздувшийся живот и сказал:

– Как же такое маленькое создание может носить в себе другого малыша?

Беременность сближала нас. Элвис каждый день звонил мне из студии – просто чтобы поздороваться и убедиться, что у меня все хорошо. Именно из-за ребенка мы решили купить дом в Лос-Анджелесе, а не продолжать снимать его, как раньше. Пока Элвис был на съемках, я искала подходящие нам дома в Беверли-Хиллс и Бель-Эйре.

Позже той осенью, когда мы были в Аризоне на съемках фильма «Держись подальше, Джо», я увидела объявление в журнале «Вэраити» – на продажу был выставлен идеальный дом в Трусдейле, полностью обставленный, с тремя спальнями, гостевым домиком, бассейном и прекрасной охраной.

Я прилетела в Лос-Анджелес. Хозяином дома был видный земледелец, который недавно разошелся с женой. В доме имелся встроенный бар, антикварная мебель, коллекционные картины – совершенно не как в Рокка-Плейс, где каждая комната была отделана в соответствии со вкусом каждого сотрудника – разные ковры, разные цветовые гаммы, разные стили во всех комнатах. Увы, поскольку я старалась удовлетворить вкусы всей компании, результат можно назвать только архитектурным несварением. На этот раз в доме наконец-то все будет так, как нравится мне.

Как только Элвис вернулся из Аризоны, мы переехали в новый дом и начали готовить детскую для малыша. Я была невероятно счастлива, наша жизнь была прекрасной.

Естественно, я получила миллион советов, что я должна и не должна делать во время беременности. Бабушка, носительница глубоких южных суеверий, давала особенно много советов – говорила не зачесывать волосы назад, иначе ребенок будет задушен пуповиной. Еще она сказала, что нельзя долго стоять на ногах, иначе ноги опухнут и я больше не смогу ходить. Она переживала, как переживала бы на ее месте любая заботливая мать, и некоторые мои действия беспокоили ее особенно сильно. Я все еще занималась балетом, ездила на мотоцикле и на моем коне, Домино, вплоть до восьмого месяца беременности. Элвис был в восторге от того, что я ни в чем от него не отставала. Я по-прежнему удовлетворяла его и не оставляла его ни на день.

Потом до меня дошли слухи об Элвисе и Нэнси Синатре – те же слухи, что и когда я была в Германии: что она сходит по нему с ума и что у них страстный роман. В то время я была невероятно чувствительной, и мне ничего не стоило разрыдаться. Элвис утверждал, что я слишком остро реагирую из-за своего положения. Я согласилась. Когда я была на седьмом месяце, Нэнси позвонила и сказала, что хочет устроить мне праздник в честь будущего ребенка. Мы с ней не были близки, и мне показалось немного странным, что она вызывается делать такие вещи. Но Элвис убедил меня, что она просто такой человек и что мне не помешало бы узнать ее получше. Я согласилась на эту вечеринку на одном условии, которое предложил Полковник: все фото, сделанные в этот день, передаются лично мне в руки. Так никакие снимки не просочились бы в крупные журналы. Сам праздник в итоге удался на славу. Нэнси оказалась очень милой и услужливой. Она мне понравилась, и я решила не обращать внимания на слухи.

Жизнь – странная штука. Только набираешься уверенности, как вдруг что-то приходит и переворачивает все с ног на голову. Я была на втором этаже Грейсленда, когда Элвис вдруг попросил меня зайти к нему в кабинет, соединенный с моей гардеробной.

– Цилла, мне нужно время, чтобы подумать. Все идет как-то не так. Нам с тобой будет полезно сделать перерыв, разойтись на время. Немного побыть порознь.

Мне хотелось умереть. Я была на восьмом месяце и не верила собственным ушам. Это было похоже на злую шутку.

– Почему? Я что-то сделала не так?

– Ты ничего не сделала, детка. Ты не понимаешь. Дело не в тебе. Мне просто нужно разобраться в себе. Думаю, будет лучше, если мы возьмем небольшой перерыв.

Я молча на него посмотрела, вдруг почувствовав в себе новые силы. Если он может в такое время меня выгнать – значит, он меня не заслуживает. Я поднялась и сказала:

– Без проблем. Просто скажи, когда мне съезжать.

Я ушла в свою гардеробную и закрыла за собой дверь.

Я чувствовала полное оцепенение. Это был совсем не тот Элвис, которого я знала. Я инстинктивно отдалилась от него, стала холодной, подозрительной; мое сердце было разбито.

Не думаю, что Элвис на самом деле хотел от меня уйти. Это было не в его стиле. Потом я поняла, что у него были свои вопросы – как ребенок повлияет на его жизнь. Примет ли его публика в качестве отца? Он все еще сомневался, приняли ли его фанаты тот факт, что он стал мужем. Есть ли предел их верности?

Довольно скоро чувствительная природа Элвиса заставила его одуматься. Прошло два дня. О небольшом перерыве больше никто не заикался. Мы оба делали вид, будто этого разговора не было. В такие моменты мне особенно хотелось, чтобы мы с Элвисом могли искренне делиться друг с другом своими чувствами,