Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

Но теперь я стала матерью, и он не знал, что со мной делать. Еще до брака он однажды сказал мне, что никогда не мог заниматься любовью с женщиной, которая когда-то рожала. Но когда я была беременна, до последних шести недель мы страстно занимались любовью. Он всегда был очень осторожен, боясь навредить мне или ребенку, но при этом всегда проявлял любовь и уделял внимание моим нуждам. С тех пор прошли месяцы.

Двадцатого апреля я написала в дневнике: «Вчера вечером опозорилась. Я надела черное кружевное белье и легла вплотную к Элвису, когда он читал. Ошибка была в том, что я не только знала, чего хочу, но и очевидно это показывала. Я поцеловала его руку, каждый палец, затем шею, лицо. Но я выжидала слишком долго. Снотворное возымело эффект. Еще одна одинокая ночь».

Наконец через несколько месяцев мы с Элвисом занялись любовью. Перед этим он сказал мне, что я теперь молодая мать, мать его ребенка, что это очень важно. Но в дневнике я записала: «Начинаю сомневаться в собственной сексуальности как женщины. Мои физические и эмоциональные потребности не были удовлетворены».

35

Вернон, Элвис, Лиза и я в Вегасе на дне рождения Лизы, 1973 год

Мы вернулись в Лос-Анджелес, где у Элвиса проходили съемки фильма «Немного жизни, немного любви». Он стал возвращаться к старым привычкам. Я была страшно недовольна и стала искать для себя занятия танцами. Я просмотрела местный телефонный справочник и обнаружила там заинтересовавшее меня объявление – школа джаза и балета недалеко от дома.

Студия была небольшой и достаточно скромной; хозяин, Марк, оказался весьма привлекательным и энергичным мужчиной сорока пяти лет. Он был прекрасным танцором и достойным учителем, и перед уходом я записалась к нему на индивидуальные занятия.

Я все еще стеснялась танцевать с группой, так что хотела дождаться, когда достаточно набью руку для этого. Я стала ходить на индивидуальные занятия три раза в неделю. Интерес и внимание Марка льстили мне, и вскоре я делала такие прыжки и пируэты, о которых раньше и не мечтала.

Марк говорил, что у меня как у танцовщицы высокий потенциал, и заставлял меня выкладываться по полной. Я злилась, мне было больно, хотелось все бросить. Но Марк требовал, чтобы я продолжала, утверждая, что это укрепляет характер, и заставлял меня раз за разом повторять один и тот же номер, пока он не будет доведен до совершенства. Это помогло мне понять, что я способна на большее, чем когда-либо считала.

Он верил в меня; я добивалась успехов. Я впервые создавала что-то сама, чувствовала от этого радость и каждый день с нетерпением ждала урока.

Марк был харизматичным, а я была особо уязвима. Поскольку у меня не было страстного брака, его место в моей жизни заменяли танцы; я их просто обожала, вымещая в студии все свои недовольства и остальные чувства. Я поймала себя на том, что думаю о Марке даже дома. Я видела его всего несколько раз в жизни, но он никак не шел у меня из головы. Я оправдывала это тем, что он просто постоянно был рядом. Мне казалось, что Марк понимает меня, в то время как мужчина, которого я люблю, полностью погружен в свой собственный мир. Я начала расслабляться и наслаждаться собой как бы против своей воли. Я уже давно не проводила времени с мужчиной, который ценил мои способности и был рад проводить со мной время. И я впервые ни перед кем не отстаивала свою идентичность. К такой роскоши я не привыкла. У нас была небольшая интрижка, и вскоре я положила ей конец.

Это помогло мне осознать, чего мне не хватало в отношениях с Элвисом. Мы решили отправиться отдохнуть на Гавайи.

Мы с Элвисом впервые уезжали в отпуск, и я надеялась, что он будет нашим вторым медовым месяцем и что мои мысли о Марке улетучатся. Мы взяли в путешествие Лизу, ее няню, Джо, Джони, Пэтси и ее мужа, Джиджи, Ламара и его жену Нору, а также Чарли. Мы заселились в отель «Иликай» на Вайкики, но почти моментально обнаружили, что Элвис не мог спокойно пойти на пляж – за ним всегда образовывалась огромная толпа. Мы решили снять дом с частным пляжем и остаток отпуска провели там.

Мы отлично провели там время; мы с Элвисом снова были как два ребенка, вдали от давления и камер – и вдали от Марка, о котором я время от времени вспоминала.

Именно там мы познакомились с Томом Джонсом[24], и Элвис очень к нему привязался. Ему всегда нравился вокальный стиль Тома, особенно в песне Green, Green Grass of Home, которую он впервые услышал, когда ехал из Лос-Анджелеса в Мемфис. Он позвонил мне, когда они остановились в Аризоне, и сказал мне купить эту пластинку.

Элвис был полностью уверен, что Том был чернокожим; ни один белый певец не мог так петь, не считая «Райчес бразерс», расовая принадлежность которых тоже сильно его удивила.

Том Джонс и Элвис подружились моментально. После посещения отеля «Иликай» Том пригласил нас к себе, вместе со всей группой. Через несколько минут выстрелило шампанское, и вечеринка началась. Мы смеялись, пили, шутили, снова пили (и немало), пели – и вернулись в «Иликай» только на рассвете. Элвис так хорошо провел время, что лично пригласил Тома и его компанию на следующий день в наш пляжный домик. Так зародилась прекрасная дружба, основанная на взаимном уважении и обожании.

Одним из лучших качеств Элвиса было его убеждение, что в сфере развлечений было место каждому, кто обладал талантом. По своему опыту могу сказать, что не все звезды разделяли его щедрость. Жадность, неуверенность, зависть и эго обычно мешали знаменитостям поддерживать друг друга.

Элвис всегда моментально замечал талант. В Лас-Вегасе мы часто смотрели выступления разных молодых исполнителей, и если шоу Элвису нравилось, он становился покровителем клуба, где выступал артист, и подбадривал молодых творцов, убеждая не оставлять карьеру, заражая их уверенностью и оптимизмом.

Он обожал Айка и Тину Тернеров, группу «Гэри Пакетт и Юнион Гэп», танцоров Тайба и Брасию и старичков Фэтса Доминго и «Инк Спотс» – невероятно талантливых людей, заслуживающих признания в своей профессии.

Как-то