Магия кельтов: судьба и смерть - Татьяна Андреевна Михайлова

мог ходить» (Левкиевская, 1995, с. 286). И, признаться, жутко становится, когда понимаешь, что все это, может быть, проделывали с еще живыми (и близкими!) людьми. Осиновый кол в сердце, отрубание головы, кремация тела – все это выглядит как-то милосерднее. Не случайно по славянским поверьям наибольший шанс «стать вампиром» (то есть – ожить) был у умершего именно в первые дни после момента констатации смерти. Как писал Г. Майо, профессор анатомии Королевского колледжа в Лондоне, еще в 1851 г., «тела людей, которых подозревали в вампиризме, не несли в себе ничего нового или мистического. Они оказывались живыми в обычном смысле или, вернее, были таковыми в момент их погребения. И жизнь их, еще к тому моменту не закончившаяся, в конце концов угасала по невежеству и варварству окружающих»[49]. Но так ли уж «по невежеству»?

Как мы уже отмечали, в Ирландии не были распространены поверья о вампирах и возвращающихся злонамеренных покойниках. На фоне всего сказанного зададим теперь себе вопрос: а почему? Мы полагаем, что низкий уровень жизни и суровый климат делали такие поверья лишенными смысла: смертность и так была достаточно высокой, и старые и больные люди покидали этот мир вполне естественным образом, не вызывая опасений в возможности мистических «возвратов». Но не будем излишне идеализировать ирландцев: сохраняя жизнь своим старикам и больным, они активно избавлялись от лишних детей. Как полагает, например, один из исследователей «Дракулы», тема использования в качестве основного источника пропитания графа Дракулы и его жен (как впоследствии – и Люси Вестенра) «имеет в качестве своего источника ирландские народные предания о сидах» (Valente, 2002, p. 52), естественно, Брэму Стокеру хорошо знакомые. Мы полагаем перспективным проведение регионального исследования поверий об оживших покойниках, с одной стороны, и подменышах – с другой. Так, одни регионы (и этносы) окажутся ориентированными скорее на избавление от зажившихся стариков и больных, тогда как другие будут считать лишними умственно отсталых, недоразвитых, а то и просто слишком многочисленных детей.

Но, естественно, всем этим генезис веры в вампиров далеко не исчерпывается. Мы не должны забывать о том, что в той или иной форме «вампирическая тема» характерна была не только для отсталого крестьянства, но в свое время захватила цивилизованные государства Европы, а также, пусть отчасти (отчасти!) лишившись установки на достоверность, продолжает оставаться популярной и в наши дни. Появляются и новые интерпретации «феномена вампиризма». Постараемся суммировать их и кратко охарактеризовать.

Объяснение психологическое (фрейдистское) – 1

В известной книге «О ночном кошмаре» Эрнст Джонс, ученик и последователь Фрейда, дает полное и детальное клиническое описание приступов «ночного кошмара», который он рассматривает как субвид психологических расстройств. Именно это заболевание, по его мнению, явилось толчком к появлению разного рода народных и средневековых поверий, связанных с приходами «ночных гостей» – инкубов и суккубов, вампиров, мары, оборотней, чертей, а также – белой кобылы, в которой он видит квинтэссенцию ужаса, порожденного больным сознанием. Он отмечает, что для ночного кошмара характерно затруднение дыхания, чувство мучительной неподвижности и невозможности сопротивляться, ощущение давления в области груди и желудка и, главное – ощущение ужаса. В ряде случаев у больного могут наблюдаться галлюцинации: ему кажется, что он видит «жуткого монстра, который выходит из угла темной комнаты и затем садится ему на грудь» (Jones, 1931, p. 18). Детально перечислив и затем решительно опровергнув все физиологические интерпретации этого болезненного состояния, Джонс приходит к выводу, что истинная причина ночного кошмара кроется «в подавленном сексуальном желании, в конфликте между сознанием и отвергаемым им либидо» (Jones, 1931, p. 44)[50].

Описанные Джонсом симптомы ночного кошмара в другой традиции и системе установок получают совершенно другое толкование, отсюда следует…

Объяснение метафизическое (паранаучное)

Неофольклорная традиция знает множество рассказов о ночных посетителях, в которых информанты, естественно, склонны видеть события, имевшие место реально. Так же воспринимают их рассказы и интерпретаторы. Ночной кошмар, в котором Джонс видел психопатологию, воспринимается и описывается как истинное событие, имевшее место в жизни информанта. Сравним, например, признаки «болезни» (по Джонсу) с рассказом Антонины Орловой из поселка Сеятель Сальского района Ростовской области:

Меня два раза, как говорят в народе, «душил домовой». И оба раза ощущения были совершенно идентичными. Просыпаюсь, разбуженная чувством сильнейшего страха, осознаю, что я – каменная статуя. Предпринимаю отчаянные попытки оторвать от кровати руку, ногу, повернуть голову, закричать. Все напрасно! Самое страшное, невероятное: ни один мускул в теле не шевелится, мускулов как будто нет вообще. Живут только мозг и глаза. Вижу какую-то темную массу, лежащую на мне. Чувствую, что у массы – огромный вес. Колоссальная тяжесть давит на мое тело… И вдруг – то есть разом, мгновенно, без какой-либо, так сказать, постепенности – темная масса, а с нею и чувство тяжести исчезают. Я поднимаю руку, шевелю ногами, поворачиваю голову. Страх, дикий сумасшедший страх уходит куда-то из сознания – причем тоже разом, мгновенно (Прийма, 2001, с. 58).

Не будем множить однотипные примеры и сразу процитируем «научное» объяснение феномена ночного гостя, которое дает А. Прийма (как мы поняли – довольно известный и авторитетный в свой области человек):

По данным экстрасенсов, у каждого человека есть три тела: физическое, эфирное и астральное. Когда срок жизни человека на Земле подходит к концу, физическое тело перестает функционировать. Из него выделяется эфирный двойник, внутри которого, как в капсуле, сидит астральное тело. Затем астральное тело, или душа, покидает капсулу и устремляется в замогильную вселенную. А эфирный двойник, как исчерпавшая свое назначение вещица, отшвыривается душой на помойку потусторонней жизни. Двойник продолжает какое-то время вести там самостоятельную жизнь. Важно здесь подчеркнуть, что, по данным ясновидящих, у него есть что-то вроде остаточных следов разума, принадлежавшего человеку.

До этого момента эфирный двойник был составной частью того человека – его энергетическим каркасом, исполнявшим сугубо технические, то есть вспомогательные для человеческой личности функции. Он жил за счет энергий, циркулировавших в живом человеческом теле. Но вот тело умерло. А с его смертью отпала необходимость и во вспомогательном энергетическом приспособлении. <…> Эфирное тело осталось беспризорным. Самое же главное – исчез источник его непрерывной подзарядки, его персональная «электростанция», уложенная в обесточенном состоянии в гроб и закопанная в землю. <…> Между тем двойник не хочет превращаться в ничто. Он желает жить. Эфирному двойнику ведом один-единственный источник – живой человек. И двойник с разбойным посвистом (так у автора! – Прим. авт.) устремляется в мир живых людей в поисках животворных соков для подпитки своих убывающих сил. <…> Однако это не так-то просто