Убийство Кирова. Смертельная тайна сталинской эпохи - Гровер Ферр

Вопрос: Какие причины заставили вас совершить это покушение?

Ответ: Причина одна – оторванность от партии, от которой меня оттолкнули события в Ленинградском институте истории партии, мое безработное положение и отсутствие материальной, а самое главное, моральной помощи со стороны партийных организаций. Все мое положение сказалось с момента моего исключения из партии (8 месяцев тому назад), которое опорочило меня в глазах партийных организаций.

О своем тяжелом материальном и моральном положении я многократно писал в разные партийные инстанции: Смольнинскому райкому партии, парткому института истории партии, обкому и ЦК ВКП(б), Ленинградскую комиссию партконтроля, а также партконтролю при ЦК ВКП(б). Но ни от райкома партии, обкома партии, ЦК, ни письма Кирову и Сталину не помогли, ниоткуда я реальной помощи не получил.

Вопрос: О чем конкретно вы писали во всех этих заявлениях?

Ответ: Везде я писал, что оказался в безвыходном положении и что у меня наступил критический момент, толкающий меня на совершение политического убийства.

Вопрос: Какая основная цель покушения, которое вы совершили сегодня на т. Кирова?

Ответ: Покушение на убийство т. Кирова имело основную цель: стать политическим сигналом перед партией, что на протяжении последних 8–10 лет на моем пути жизни и работы накопился багаж несправедливых отношений к живому человеку со стороны отдельных государственных лиц. Все это до поры до времени я переживал, пока я не был втянут в непосредственную общественно-полезную работу. Но когда оказался опороченным и оттолкнутым от партии, тогда решил сигнализировать обо всем перед партией.

Эта историческая миссия мной выполнена. Я должен показать всей партии, до чего довели Николаева. За зажим самокритики.

Вопрос: При вас во время личного обыска обнаружен составленный вашей рукой план совершения покушения. Скажите: с кем вы вырабатывали этот план?

Ответ: Кто мне мог бы помочь составить такой план? Никто мне в его составлении не помогал. Составил я его лично сам под влиянием событий вокруг меня в Институте истории партии. Кроме того, я составил этот план под влиянием несправедливого отношения ко мне, когда работал в обкоме ВКП(б) и в облКК.

Категорически утверждаю, что этот план выработал и составил я лично, никто мне в этом не помогал, и никто о нем не знал.

Допрос вел 1-го декабря Помощник начальника OO НКВД по Ленинграду и области [подпись] (Лобов)

Записано верно [подпись] (Николаев)

2. Версия Лено (с. 256–259)

Протокол допроса Леонида Николаева, 1 декабря 1934 г.

(РГАНИ.Ф.6, оп. 13, д. I, лл. 92–99).

Вопрос: Сегодня, 1 декабря, в коридоре Смольного вы выстрелили из револьвера в секретаря Центрального Комитета товарища Кирова. Расскажите нам, кто еще участвовал в организации этого покушения с вами.

Ответ: Я категорически заявляю, что в покушении, которое я совершил на товарища Кирова, не было других участников. Я подготовил все сам, и я никому не рассказывал о своих планах.

Вопрос: С какого времени вы готовили это покушение?

Ответ: Идея убить товарища Кирова пришла мне фактически в начале ноября 1934 г., с того времени я готовил это покушение.

Вопрос: Какие причины подтолкнули вас совершить это покушение?

Ответ: Одна причина – мое отчуждение от партии, от которой меня отдалили события в Ленинградском институте истории партии, вторая – моя безработица и отсутствие материальной и гораздо важнее моральной помощи со стороны партийных организаций.

Все мое положение сказалось с момента моего исключения из партии (8 месяцев назад), что опорочило меня в глазах партийных организаций.

Я писал в разные партийные инстанции: Смольнинскому райкому партии, парткому института истории партии, обкому и ЦК ВКП(б), в Ленинградскую комиссию партконтроля, а также в Центральную контрольную комиссию о моем трудном материальном и моральном положении много раз, но ни от кого из них я реальной помощи не получил.

Вопрос: Что конкретно вы писали во всех этих обращениях?

Ответ: Я писал везде, что я попал в безвыходное положение, и что я достиг критического момента, который подтолкнул меня к совершению политического убийства.

Вопрос: Какова была главная цель покушения, которое вы совершили сегодня, на товарища Кирова?

Ответ: Покушение на жизнь Кирова имела главной целью подать политический сигнал партии, что на протяжении последних 8–10 лет моего жизненного пути и работы накопился багаж несправедливостей со стороны отдельных правительственных чиновников по отношению к живому человеку. Некоторое время я сносил все это, пока я был вовлечен непосредственно в полезный общественный труд, но когда я, в конечном счете, был дискредитирован и отчужден от партии, тогда я решил сигнализировать обо всем этом партии.

Я выполнил эту мою историческую миссию. Я должен показать всей партии крайность, до которой довели Николаева за подавление самокритики. (sic)

Николаев, очевидно, имеет в виду «подавление ими самокритики»).

Вопрос: При вас во время обыска был найден план покушения на убийство, написанный вашей рукой. Расскажите нам, с кем вы разработали этот план.

Ответ: Кто мог мне помочь в составлении такого плана? Никто не помогал мне составлять его. Я составил его лично сам под влиянием событий вокруг меня в Институте истории партии. Кроме того я составил его под влиянием несправедливого отношения ко мне, когда я работал в обкоме и контрольной комиссии обкома.

Я категорически подтверждаю, что я разработал этот план лично, никто не помогал мне с ним, и никто не знал о нем.

Вопрос: Ваш брат Петр знал об этом плане?

Ответ: Если бы он знал о нем, он тотчас сдал бы меня (милиции).

Вопрос: В вашей записной книжке (деловых встреч) есть адрес и номер телефона германского консульства в Ленинграде, написанные вашей рукой. Кто дал вам этот адрес и номер телефона?

Ответ: Адрес и номер телефона германского консульства в Ленинграде я списал из телефонного справочника 1933 г.

Вопрос: С какой целью?

Ответ: Я сделал эту запись нарочно, чтобы показать партии впоследствии, что я, будто бы (sic) очень страдал, и чтобы пойти по самому легкому пути разоблачения и сигнализирования (о несправедливостях, доставленных мне). Я был одержим идеей навлечь на себя подозрение в контактах с иностранцами, и чтобы вследствие этого (sic) меня арестовали, и тогда бы у меня появился шанс разоблачить все акты произвола, о которых я знал.

Вопрос: С какими иностранцами вы имели связи и обсуждали нападение, которое вы планировали?

Ответ: Я никогда не имел связей и не разговаривал с иностранцами. Было бы очень скверно, если бы я отдал мой план иностранцам, товарищи. Я разработал весь план лично сам, и довел его