Смоленское сражение - Андрей Иванович Еременко

Конев доложил мне, что зайдет к Тимошенко и сейчас же прибудет на КП армии, который перемещается на новое место. На этом мы и расстались.

Я же со своей группой двинулся на Рудню с задачей помочь 19-й армии восстановить положение, задержать войска на месте, которые еще не успели отойти, а те, кто начал отход на новый рубеж, вернуть.

В группу входили мой адъютант Хирных, порученец, три офицера: оператор, разведчик и связист группы связи – шесть мотоциклистов. Рано утром 13 июля прибыла в Рудню. Приказ о переносе рубежа развертывания 19-й армии, хотя и отменен, но это решение еще не доведено до всех войск армии, поэтому некоторые штабы и боевые обозы отходили на новый рубеж, но так как главный поток передвижения шел по магистрали Витебск – Смоленск, то нам легко было перехватывать отходящих и водворять их на место. Правда, некоторые штабы проскочили, когда я был у Тимошенко. Таким штабом был штаб 34-го стрелкового корпуса, который отошел на 70 км.

КП 19-й армии тоже начал переход в новый район, но был задержан и расположился в 13–15 км восточнее Рудни. Я выбрал место для своего КП в одном километре северо-западнее Рудни, в 150–160 метров от магистрали Смоленск – Витебск.

Штаб 19-й армии при помощи моей группы справился с задачей – остановить переход войск на новый рубеж развертывания, но чтобы исправить эту ошибку, мы затратили много энергии, сил и времени, вместо того, чтобы направить их на борьбу с противником.

Враг продолжал наносить удары в двух главных направлениях, о чем я уже говорил: Витебск – Велиж – Рудня, Демидов, Витебск – Рудня – Смоленск.

У противника было много танков. 19-я армия их почти не имела. Наши войска не имели достаточного опыта борьбы с танками, а тяжелая артиллерия совсем не умела вести огонь по танкам, она была неповоротливой. Пехота и кавалерия при появлении танков чаще всего уходили в недосягаемые для танков районы – в леса и болота.

В мирное время мы учили наши стрелковые войска укрываться от танков в противотанковые районы или в противотанковые щели и окопы, если они отрыты, и пропустить танки, чтобы затем с ними расправились противотанковая артиллерия, наши танки и другие средства. Пехота же должна отсекать от танков вражескую пехоту и уничтожать ее. В результате такой учебы пехота оказалась недостаточно подготовленной к активной борьбе с танками. Получив сигнал о появлении танков врага наши роты, батальоны, полки иногда метались в поисках укрытий, нарушали боевые порядки, скапливались в противотанковых районах. Авиация противника, которая почти беспрерывно висела над полем боя, активно взаимодействуя со своими войсками, засекала места скопления нашей пехоты, наносила по ним сильнейшие удары. Все это приводило к тому, что наши части лишались маневренности, боеспособность их падала, нарушались управления, связь и взаимодействие.

Уже в те дни я пришел к выводу о необходимости широко применять активные методы борьбы с танками. Пехота на любом рубеже, как только заняла его, немедленно должна отрыть щель и никуда не отходить. В случае появления танков и авиации противника укрываться в щели и вести самую активную борьбу с танками врага, применяя гранаты, бутылки с горючей жидкостью («КС»), стреляя по смотровым щелям танков. Вся артиллерия и минометы должны вести огонь по танкам. Против танков противника немедленно направляется штурмовая авиация.

Правда, незадолго до войны мы начали осваивать подобные методы борьбы с танками противника, но они еще не дошли до войск. Неудивительно, что активная борьба с танками имела успех даже тогда, когда обстановка ей не благоприятствовала.

Солнце уже стояло совсем низко над горизонтом, когда в районе Рудни появились немецкие танки. Шли они по дороге в направлении города, вблизи которого был мой командный пункт. Услыхав стрельбу, не похожую на стрельбу полевой артиллерии, я послал офицера связи на легковой машине вперед, чтобы выяснить, что там происходит. В 3 км от моего командного пункта на повороте шоссе он столкнулся в упор с немецкой танковой колонной, впереди которой на легковой машине ехали три фашистских офицера.

Офицер связи, будучи находчивым человеком, выскочил из машины, бросил ручную гранату в машину фашистов и, нырнув в высокую рожь, бегом направился обратно, чтобы предупредить нас об опасности.

Танки противника на некоторое время задержались возле подбитой машины, затем снова двинулись на Рудню.

Когда офицер связи добрался до нас, вражеские танки вошли в район командного пункта. Они обстреливали дорогу и обочины. Над нашими головами то и дело проносились немецкие самолеты, бомбившие и обстреливавшие местность, лежащую на пути движения танков.

Мы находились в густом кустарнике в ложбине, в стороне от дороги. Машины и люди были отлично укрыты густой, как лес, стоявшей рожью и кустарником, а выезд командного пункта на шоссе был сделан далеко в стороне (замаскирован).

Когда прорвались через фронт, вражеские танки оказались в полукилометре от Рудни, из города навстречу танкам, не подозревая об опасности, выехали две военные легковые машины. Сидевшие в них люди, заметив танки, вышли из машины и подбежали к позициям противотанковой батареи, расположенной на подступах к городу. Несколько пушек немедленно открыли огонь по танкам. Головной танк остановился, следовавшие за ним танки стали разворачиваться вправо и влево, открыв огонь по нашей батарее, но она продолжала стрелять, задерживая их продвижение. Люди, организовавшие борьбу артиллерии с танками, сели в машины и, свернув с шоссе, поехали по проселочной дороге.

Позже выяснилось, что в машинах ехали командующий 19-й армией генерал-лейтенант И.С. Конев и начальник политотдела армии бригадный комиссар А.М. Шустин, который полчаса тому назад был ранен. Они направлялись в передовые части с заездом на наш командный пункт, чтобы доложить обстановку и получить указания. Выехав из города Рудня, они неожиданно натолкнулись на вражеские танки. И.С. Конев быстро организовал огонь артиллерией и дал отпор передовым танкам.

На подступах к Рудне головные танки вновь задержались, открыв прицельный огонь по станции и городу. Остановилась и развернулась следовавшая за танками колонна мотопехоты. Заработали станковые пулеметы. Немецкие автоматчики двигались прямо на нас.

Оставалась единственная возможность: выбраться на север. Впереди было открытое пространство метров в 150–200. Я сказал шоферу Демьянову, чтобы он сделал несколько резких поворотов в сторону, пока мы не въедем в рожь. Со мной сели адъютант Хирных и офицер для поручений, остальные тоже приготовились к отходу, кто на машинах, кто на мотоциклах, кто пешком.

Фашисты никак не думали, что у них под носом находится командный пункт заместителя командующего фронтом. Орудия танков и