Варварство. Эксклюзивные свидетельства о вторжении США и Великобритании в Ирак и его оккупации - Салям Мусафир

мотивы решений, принятых им в ходе войны с Ираном, по вторжению в Кувейт, по операции «Анфаль», а также по десяткам и сотням других вопросов, которые по-прежнему окутаны покровом тайны после ухода этого человека из жизни.

МУНИР ХАДДАД: Отвечу вам со всей откровенностью. Я думаю, что американские власти в Ираке и те, кто пришел на их место позднее, не были уверены в том, что сумеют обеспечить надежное пребывание Саддама Хусейна под стражей. Так, был даже раскрыт заговор с целью тайно вывезти его на свободу. А по словам Каддафи, он выделил пять миллиардов долларов США на операцию по освобождению Саддама Хусейна из тюрьмы. Саддам Хусейн нанес немало вреда нам, народу Ирака, да и всем государствам-соседям, но он обладал харизмой, которая позволила бы ему вновь прийти к власти. В настоящее время партия Баас (Партия арабского социалистического возрождения) способна возглавить Ирак, и никто не может приуменьшить роль партии Баас, партии, которая прошла школу государственной власти и диктатуры и у которой осталось множество сторонников. Я вовсе не официальный рупор партии Баас, а скорее один из тех, кто больше других пострадал от ее действий. Казнь Саддама – это наказание человека, разрушившего Ирак, разрушившего соседние государства, захватившего Кувейт, мирную соседнюю страну, – притом что кувейтцы поддержали его в войне с Ираном! Он убил многих сынов иракского народа. Он убил и своих товарищей по партии Баас в 1979 году.

САЛЯМ МУСАФИР: Нет сомнения в том, что дел, по которым Саддам должен был быть осужден, великое множество. Вы вспомнили одно совсем забытое дело – когда Саддам Хусейн провел ликвидацию высших функционеров Баас, партии, которая правила в Ираке на протяжении около четырех десятилетий. Но сейчас никто не вспоминает об этом деле, о чистке, устроенной Саддамом Хусейном среди своих товарищей и членов высшего партийного руководства, а также семей и родственников этих людей, ставших жертвами расправ. Я не говорю о важности и необходимости соответствующего судебного процесса; они бесспорны. Наша сегодняшняя тема – это выбор времени для казни. Она состоялась на рассвете дня праздника жертвоприношения. Стал ли такой выбор случайностью, или же казнь намеренно провели одновременно с бракосочетанием отпрыска тогдашнего премьер-министра Ирака Нури Аль-Малики? Именно на этот вопрос я просил бы вас пролить свет по прошествии десяти лет с того события. Ведь прошедший период мог повлиять на вашу точку зрения, которая могла измениться в результате переосмысления или более глубокого анализа произошедшего.

МУНИР ХАДДАД: Говоря о деле товарищей Саддама, руководителей партии Баас, которых он казнил в 1979 году, отмечу, что в суд был направлен иск по делу о физическом устранении руководящих кадров партии. Некоторые родственники жертв представили свидетельства по этому делу, и я лично надеялся, что оно станет первым делом, по которому Саддам Хусейн будет осужден. Речь шла об убийствах Абдул Халика Ас-Самарраи, Фаделя Аль-Урайби, Мухаммада Махджуба, Аднана Аль-Хамдани и других. Это были люди харизматичные. Саддам Хусейн ненавидел всякого, кто добивался успеха в партии Баас, он ликвидировал их по обвинению в заговоре, который они якобы плели против него, ведь он был виртуозом конспирологии.

Теперь обратимся к вопросу об исполнении смертного приговора именно в такой день. Я говорил вам, что встречался с господином Нури Аль-Малики 23 декабря 2006 года. Тогда он был премьер-министром иракского правительства. Он задал вопрос о постановлении кассационного суда, который находился в нашем подчинении. Он спросил, когда истекает срок действия этого постановления. Я ответил, что, возможно, этот срок продлится шесть месяцев или даже год, как считают некоторые. Он заявил, что есть опасения в подготовке тайного освобождения Саддама Хусейна, поэтому с принятием постановления надо бы ускориться. Я провел совещание с членами кассационного суда; всего их было девять человек, включая меня в качестве заместителя и господина Арифа Абдул Раззака Аш-Шахина в качестве председателя. Там было двое судей, которые не захотели участвовать. Один из них подал заявление на отпуск. Думаю, он сделал это намеренно, просто не хотел подписывать декрет о казни Саддама Хусейна, называя это безумным шагом. Впоследствии он уехал в Эрбиль. По национальности он был курдом. Второй судья отправился в паломничество по той же причине. Нас осталось семеро членов суда. В течение трех дней мы совещались и, наконец, приняли постановление о казни Саддама Хусейна и об изменении приговора для Тахи Аль-Джазрави с пожизненного заключения на смертную казнь.

САЛЯМ МУСАФИР: Вы постановили провести казнь Саддама именно в тот день, 30 декабря 2006 года?

МУНИР ХАДДАД: Мы вручили постановление 26-го числа. 29-го и 30-го я находился в поездке по Европе, в Голландии. Господин Нури Аль-Малики заявил о том, что никто не согласен с проведением казни Саддама Хусейна в такой день. Он спросил мое мнение, поскольку тогда я был председателем суда, так как Ариф Абдул Раззак Аш-Шахин находился в Сулеймании. Он возражал против проведения казни Саддама на следующий день. У него имелись причины для возражения, о которых он сообщил мне по телефону. В их числе он указал на необходимость проведения совещания федерального суда для принятия решения о том, следует ли проводить казнь Саддама Хусейна на основании республиканского декрета или президентского решения за подписью Аль-Ма-лики. По этому вопросу мы с ним разошлись, он довел свою позицию до моего сведения и стал упрашивать меня связаться с господином Аль-Малики, чтобы отложить казнь на четырнадцать дней. Тогда я повесил трубку и не стал звонить Аль-Малики, а сделал это только после исполнения приговора.

САЛЯМ МУСАФИР: Теперь же Аль-Малики, говоря о принятии решения казнить Саддама Хусейна именно в тот день и без подписи президента республики, что предусмотрено законом, ссылается на судью, то есть на вас. По его словам, вы сказали ему: «Это возможно».

МУНИР ХАДДАД: Да – да. Президент Джаляль Ат-Талабани и оба его вице-президента, Тарик Аль-Хашими и Адиль Абдул Махди, направили Нури Аль-Малики письмо, копия которого сохранилась у меня, – о том, что, согласно регламенту иракского Верховного уголовного суда (Статья 27), ни одна инстанция, в том числе офис президента республики и офис премьер-министра, не имеет права вносить изменения в действующие положения, отменять их или смягчать их действие. Постановления же суда имеют обязательную силу и не требуют подписания на республиканском уровне. Господин Аль-Малики в присутствии своих советников при мне предложил подготовить соответствующий административный указ. Аль-Малики согласовал и подписал указ о приведении приговора в исполнение на следующий день.

САЛЯМ МУСАФИР: Очевидно, что такой многоопытный политик, как Джаляль Талабани, который был президентом республики и возглавлял партию, входившую