Варварство. Эксклюзивные свидетельства о вторжении США и Великобритании в Ирак и его оккупации - Салям Мусафир

МУНИР ХАДДАД: Нет, запись хранится в правительстве, в офисе премьер-министра, а не у кого-то еще. И ее вброс не представляется мне возможным. А с другой стороны, было бы даже неплохо, если бы ее «слили». Случись такое, нам не пришлось бы стыдиться. Я не проявлял агрессии по отношению к Саддаму Хусейну, не бил его, не совершил в отношении него никаких ошибок. Всё, что имело место, – это исполнение мною закона, и только.

САЛЯМ МУСАФИР: М ногие продолжают задаваться вопросом: а правда ли, что господин Муваффак Ар-Рабии завладел веревкой с виселицы и она по-прежнему хранится у него? С юридической точки зрения, не правильнее ли было бы, например, чтобы та веревка была выставлена среди экспонатов музея как артефакт с события, столь важного в истории Ирака, а, возможно, в истории арабов и мусульман в целом?

МУНИР ХАДДАД: Считаю это просто позорным. Муваффак Ар-Рабии заявлял, что он врач. И он действительно врач и принадлежит к числу высших руководителей партии «Ад-Даава» («Призыв»); возможно, вначале он даже возглавлял эту партию. Думаю, что ему не пристало вот так просто забрать веревку или голову статуи и держать ее у себя дома, чтобы потом, когда придут шииты, вынести и показать, какой он герой, а когда придут сунниты, накрыть всё это покрывалом. Это недостойно политического деятеля уровня Муваффака Ар-Рабии. Веревка – это не какой-то ценный артефакт, мы по случаю купили ее на рынке в Сулеймании за пару филсов. Что же касается истории с узлами веревки, якобы символизировавшими 39 ракет, выпущенных по Израилю, то это всего лишь вранье – как в целом, так и в деталях.

САЛЯМ МУСАФИР: А виселицу специально соорудили для казни Саддама? Или она всегда стояла там и служила для исполнения смертных приговоров?

МУНИР ХАДДАД: Нет, не специально. Место, где она находилась, было предназначено для исполнения смертных приговоров. Только веревка была новой. Думаю, веревку каждый раз меняют для исполнения нового приговора. До Саддама Хусейна было казнено 63 приговоренных по делам о терроризме. Хусейн стал 64-м.

САЛЯМ МУСАФИР: То есть Саддам Хусейн значился 64-м в списке лиц, казненных на том эшафоте?

МУНИР ХАДДАД: Да. В качестве преступника, осужденного за терроризм.

САЛЯМ МУСАФИР: По правде говоря, о той веревке ходит немало легенд. В прежние времена о ней упоминали совсем другие персонажи. Но возникает вопрос: а почему эта веревка была куплена на базаре в Сулеймании? Ведь веревки самых различных видов можно купить и на огромном рынке в Багдаде.

МУНИР ХАДДАД: Никакой интриги – просто один из судебных служащих, будучи в Сулеймании, купил там веревку и привез. Какой-либо особой цели или символизма у покупки веревки именно в Сулеймании не было.

САЛЯМ МУСАФИР: Защитница Бушра Халиль на одной из передач говорила, что это не была «штатная» веревка, поскольку она не соответствовала требованиям, предъявляемым к веревкам, используемым при исполнении смертного приговора. Завязывал ли узел на этой веревке какой-то специально обученный человек, или же всё происходило в обычном порядке, то есть как получится?

МУНИРХАДДАД: Уважаемый коллега Салям, не полагайтесь всецело на слова защитников Саддама. Эти адвокаты – люди скорее из медийной, нежели из правовой сферы. Все они выступали на процессе, чтобы обрести известность, и они получили ее, заработав миллионы долларов. Доброго им здоровья. Они люди ушлые, понявшие, как воспользоваться исключительным случаем, который в их жизни может во второй раз уже не выпасть. Многие что-то говорили, многие строчили у себя в блокнотах. Но ни единой строчкой они Саддама не защитили. Сейчас они мелькают на телеэкранах то тут, то там, рассказывая небылицы то о веревке от виселицы, то о роли иранских разведывательных служб, то о присутствии на месте казни аж иранского военачальника Касема Сулеймани или другие сказки. Всё происходило на американской военной базе. Как там мог оказаться Касем Сулеймани? О чем мы вообще говорим?! Да, еще судачили, будто при исполнении смертного приговора присутствовал Муктада Ас-Садр. Как такое кому-то в голову могло прийти? То есть, получается, Муктада Ас-Садр надел мешок Саддаму Хусейну на голову перед телекамерами и казнил его? Подобные россказни не красят адвоката или любого юриста. Я уже, наверное, час или около того здесь перед вами говорю о том, как всё было на самом деле.

САЛЯМ МУСАФИР: Это как раз то, что нам нужно. Давайте вернемся к вопросу о вашей личной безопасности. Вы и еще несколько судей заявляете, что сейчас над вами нависла опасность, что кое-кто грозит вам отмщением. Откуда всё это взялось? Ведь суд по определению охраняет права судей, участвовавших в нем, судей, вставших на службу закона. В чем причина – в вашей личной позиции или в отсутствии закона?

МУНИР ХАДДАД: Это некорректная информация. Всем судьям на процессе выплатили очень большие жалованья, даже выше министерских пенсий, они получили привилегии и убежище в США после всего лишь одного собеседования. Американцы обратились к ним с настоятельной просьбой уехать. И они в большинстве своем уехали, за исключением учредителя суда, исполнившего смертный приговор. Это судья Мунир Хаддад, который подвергался преследованиям при всех последующих правительствах. Не стали исключением ни прежнее правительство, ни даже правительство Хайдара Аль-Абади, который обещал отнестись ко мне справедливо, но не сдержал своего слова. Я дистанцировался от него, поняв, что он не держит своих обещаний, что у него нет четкой позиции, причиной чего может быть страх.

САЛЯМ МУСАФИР: А в чем причина такого к вам отношения? Неужели в том, что Мунир Хаддад стал говорить то, что им не понравилось?

МУНИР ХАДДАД: Нет и еще раз нет. Причина в том, что Мунир Хаддад проделал большую работу для той общины, к которой он принадлежит. Полагаю, вы поняли, к чему я клоню. То есть для курдской и шиитской общин. Пострадал весь иракский народ, все иракцы, от сабейцев до христиан и коммунистов. От Саддама Хусейна так или иначе пострадали все. А Мунир Хаддад сделал для своей общины нечто великое, став едва ли не легендой. Поэтому, принимая меня во всех уголках и во всех аэропортах мира, иракцы чествовали меня, как чествуют героев, оказывали мне всевозможные знаки гостеприимства. Путешествовавшего же со мной министра нынешнего правительства поносили и оскорбляли, а неудачников это крайне раздражает. С Нури Аль-Малики у меня были очень хорошие отношения, но, к сожалению, его окружали лишь коррупционеры. Это было сборище малообразованных, ни к чему не способных людей, ограждавших Аль-Малики от любых советов извне. Мне же постоянно